Её странное заболевание непонятной природы характеризовалось всего одним симптомом: сильными судорогами, случайным образом схватывавшими ту или иную мышцу тела. До сих пор ни личный врач Гюлоров, Кейн Шерман, один из лучших в своём деле, ни какой-либо другой специалист, ни даже она сама не сумели вывести закономерности ни во времени, проходящем между приступами, ни в них самих — каждый раз сводило всего одну мышцу, но какую и надолго ли — предсказать было невозможно. Эта болезнь и была причиной особой внимательности к ней со стороны родителей, постоянного присмотра со стороны прислуги и того факта, что вопреки традиции Менторов плодить побольше наследников она была единственным ребёнком в семье — обеспокоенный тем, что Элисон тяжело перенесла беременность, Бертран не был уверен в том, стоит ли рисковать её здоровьем снова, и когда обнаружилась болезнь дочери, возможно, имевшая генетическую природу, он утвердился в своём решении больше не заводить детей.
Вьенна пыталась думать о чём-нибудь, но было трудно доводить мысли до конца, когда на фоне упрямо пульсировала боль. Оставалось только радоваться тому, что это всё ещё скелетная мышца. Самым большим её страхом было то, что однажды спазм может случиться в каком-нибудь жизненно важном органе. Конечно, до сих пор внутренние органы приступам не подвергались, но доказать, что эта фобия безосновательна, было невозможно.
Через несколько минут мрачное удовлетворение от мысли, что её жизни ничего не грозит, сменилось радостью — она услышала за неплотно закрытой Кларой дверью быстрые шаги. Терпеть осталось недолго — сейчас доктор Шерман даст ей что-нибудь, чтобы убрать судорогу, и боль пройдёт... Как же она устала находиться в постоянной зависимости от дургих людей.
***
— Мистер Гюлор попросил напомнить тебе, что через полчаса у вас встреча с Эйверами, — бесцеремонно распахнув дверь и вынудив тем самым Вьенну вздрогнуть от неожиданности, сообщила Клара.
Несколько секунд девушка молчала, устремив взгляд в пространство, а затем произнесла:
— Чёрт, — затем она перевела взгляд на компаньонку. — Почему ты не напомнила мне об этом вчера? Или хотя бы сегодня утром?
Она подошла к зеркалу, на ходу расплетая косу, и мрачно уставилась на свои волосы. Нет, то, что у неё грязная голова, очень бросается в глаза. Как ни крути, хотя Менторы и обладали устойчивостью к управляющим сигналам, во всём остальном они оставались обычными людьми и вполне разделяли людскую страсть к обсуждению других. Стоит семьям Гюлоров и Эйверов разойтись — и обе эти семьи начнут делиться впечатлениями насчёт всего друг в друге: от манеры поведения каждого до одежды прислуги. Вьенна прекрасно понимала, что при желании они обязательно найдут к чему прицепиться, однако не могла допустить слухов о том, что перед встречей важных гостей дочь Гюлоров даже в надлежащий порядок себя привести не удосужилась. За отчуждённость и манеру держаться бесстрастно и уверенно о девушке давно уже распустили слухи, что она высокомерна и в ноль не ставит никого, кроме себя, и дети Эйверов, должно быть, уже донесли эти сплетни до родителей. Чтобы помочь наладить с ними отношения, от Вьенны требовалось сломать этот стереотип, а не подстроиться под него.
Она покрутила несколько прядей в руках в попытке пока что хотя бы примерно воссоздать на голове что-нибудь, что позволило бы скрыть эту её промашку.
— Сперва оденься, — посоветовала Клара. — А я что-нибудь придумаю.
Закрыв за собой дверь, она уселась в кресло и принялась внимательно разглядывать стену, изредка оглядываясь на Вьенну с тем, чтобы удостовериться, что для реализации её замысла у той хватит волос, а наряд будет гармонировать с причёской. Покончив с одеванием, девушка, позвав компаньонку, села на кровать. Клара тут же взялась за расчёску, а затем запустила пальцы в густые тёмно-русые волосы. Вьенна отдала предпочтение незамысловатому, но весьма эффектно смотрящемуся на её хрупкой фигурке закрытому чёрному с белым воротничком платью — значит, и причёска должна была быть не слишком вычурной, но красивой. К счастью, Луиза, мать Клары, также служившая Гюлорам, много времени уделяла обучению дочери подобным премудростям, и у той был не один вариант того, что можно было бы сваять на голове у Вьенны.
Дочь была не единственной в семье, кому потребовалось прикрыть изъяны во внешности. Бертран и Элисон все эти дни мало спали, занимаясь проблемой Просвещённых, ловя каждую новость и отдавая приказы, однако сейчас они выглядели вполне подобающе событию — спасибо умелым рукам Луизы, знавшей толк в визаже. Атмосфера в гостиной царила напряжённая — никто не знал, чего ждать от гостей, да и сложившаяся ситуация ни на миг не выходила из головы.