Бобров высоко ценил сибирского самородка. В книге «Рыцари спорта» он писал: «Вспоминаю, приедем на тренировку, я начну объяснять молодёжи какой-нибудь новый приём и поглядываю на ребят. В первое время Блинов порождал во мне тревогу: всё во взгляде, в выражении лица, в предельно расслабленной его фигуре как бы говорило: “Ничего не понимаю”. Но вот начиналась практика, и Блинов выполнял всё показанное лучше всех. Именно так, как я хотел...
Я утверждаю, что точней и сильней броска не было ни у одного защитника в мире. Из всех, кого мне удалось видеть».
Интересное уточнение можно прочитать у Якушева: «Витя клюшки не выбирал и не обтачивал крючок. Какую выдавали, с той и шёл на лёд. Не столько щёлкал по шайбе, сколько бросал. Но с какой силой! Бросал сильнее, чем сейчас щёлкают клюшками из композитных материалов».
Виктор Блинов ушёл из жизни в неполные 23 года. Случилось это на первой тренировке послеолимпийского сезона, он упал, играя в баскетбол, сражённый сердечным приступом.
С горестным чувством Бобров отмечал: «Виктор Блинов был блестящим хоккеистом, но очень плохим спортсменом. Он чурался дисциплины. Несмотря на все наши усилия, он нередко искал “отдохновения” в бутылке, водка, в конце концов, и погубила его...»
В сезоне 1966 года стали спартаковцами нападающие Александр Мартынюк, Евгений Зимин и защитник Владимир Мигунько. Все они внесли заметный вклад в чемпионство. Въедливые болельщики «Спартака», от которых Бобров не прятался, не могли взять в толк, чего ради он пригласил из «Крыльев Советов» не хватавшего звёзд с неба Александра Мартынюка.
Но Бобров знал, что делает: «Он из тех, кто не бросается в глаза. Не из тех, кого признаешь сразу. Но разобравшись в игре этого хоккеиста, нельзя не восхищаться ею. Это очень своеобразный, очень интересный и, что самое главное, очень неожиданный нападающий. Неожиданность приёмов, паса, неожиданность отдельных ходов и целых тактических решений в целом — главное его оружие».
Александр Якушев отмечал: «Не лез напролом и не пытался выйти на первый план. Специализировался на подыгрыше. Он не имел высокой стартовой скорости, движения были какие-то нарочито неторопливые, откровенно избегал силовых единоборств, а когда попадал в них и получал синяки да шишки, зачастую давал волю эмоциям, получая удаления. Но постоянная готовность придумать что-нибудь хитроумное и техническая оснащённость позволяли ему приносить много пользы звену и команде. Мы с Шадриным много голов забивали с передач Мартынюка».
Евгений Зимин и Владимир Мигунько начинали в московском «Локомотиве».
Зимин был одним из любимых учеников Боброва. Зная о его недостатках, Всеволод Михайлович писал: «Евгений Зимин, безусловно, отличный хоккеист. Он может стать ещё более сильным и зрелым мастером. И я верю, станет им: “грехи” молодости исчезнут, талант получит оправу опыта, мудрости, рациональности. Конечно, к этому надо идти через огромную черновую работу. И хотя Женя её не очень любит, у него хватит для неё сил».
Бобров ошибся лишь отчасти. Александр Якушев отзывался о Евгении Зимине так: «Всё было при нём. Высокое индивидуальное мастерство, светлая голова, весьма высокая результативность. Ну чего ещё желать? Не будучи с виду силачом, спокойно выдерживал силовую борьбу, а если требовала обстановка, мог и навязать её. Азарт сочетался у него с хладнокровием, что очень помогало в поединках с грозными соперниками...
Искренне сожалею, что маловато времени провёл с ним в одном звене и в “Спартаке”, и в сборной. Почти в двадцать семь лет, буквально “на флажке”, его призвали в армию, после чего на карьере Зимина можно было поставить крест...
По своим недюжинным возможностям, по своему потенциалу Евгений Зимин реализовал себя на пятьдесят процентов. И это в лучшем случае».
Владимира Мигунько вряд ли можно отнести к числу богато одарённых хоккеистов, но пользу команде он, несомненно, приносил. Александр Якушев высказался о нём так: «Статный, смелый, самоотверженный, с хорошим броском от синей линии, он до появления в “Спартаке” слыл надёжным, добротным защитником. Но и не более того. А у Всеволода Михайловича стал резко прогрессировать, дойдя до уровня игрока второй сборной».
Были в пору работы Боброва в «Спартаке» и выдвиженцы из собственных резервов. В первую очередь это Александр Якушев и Владимир Шадрин.
Обратимся к книге Александра Якушева: «С Всеволодом Михайловичем Бобровым мне несказанно повезло. Сказать об этом хочу и обязан. Сам факт появления на спартаковском мостике этой легендарной фигуры явился подлинной сенсацией...