Тут Бобров к нам обращается: “Ну что, молодёжь, на водичку побросаем?” То есть кто больше на спор из пяти буллитов забросит Третьяку. А на кону — вода минеральная или фруктовая, чтобы интерес хоть какой-то был, азарт. “А что, давайте, Всеволод Михайлович, давайте!”
И он нас, молодых, действующих хоккеистов первой сборной Союза, перебросал, причём прилично! Руки у него какие-то были невероятные! Фантастика. Слов просто нет, гений...»
О том, как следует реализовывать буллиты, Бобров рассказывал в еженедельнике «Футбол-хоккей» (№ 9 за 1971 год): «Шайбу нельзя от себя отпускать. Её надо вести в среднем темпе и двигаться не по прямой, а всё время вправо-влево, чтобы амплитуда движения шайбы была полтора-два метра. Тогда и вратарь с первого же мгновения должен начинать трудиться — и двигаться, и думать, чем всё это кончится. Ему приходится гадать, какой угол закрывать. Или, может, пойти навстречу? Тут уж нападающий хозяин положения...
Я ведь и выходы один на один в игре почти всегда реализовывал. А это труднее. В игре за тобой обязательно противник гонится. В игре надо спешить. Там средний темп и долгие финты — недопустимая роскошь. Не успеешь и глазом моргнуть, как выбьют шайбу из-под клюшки».
Владимир Репнёв завершил свой рассказ так: «И вот мы несём ему бутылки с минеральной, с пепси. А он сидит довольный донельзя, улыбка во всё лицо: “Борис, Борис, смотри-ка, дань несут!” Кулагин: “А что такое, Сева?” — “Да это я их в буллиты обыграл!”
Они с Кулагиным приятелями были...»
История их знакомства восходит к 1945 году, когда в матче по русскому хоккею в городском первенстве Кулагин, играя за «Спартак», принёс своей команде победу над ЦДКА. Счёт был 2:1. Единственный ответный гол провёл Бобров. «Забил я и чувствовал себя в тот момент на седьмом небе», — вспоминал Кулагин.
Всё бы хорошо, вот только спустя без малого 30 лет после знакомства дрогнул Борис Павлович, когда над Бобровым тучи сгустились.
Хронология событий приведёт читателей к этой истории.
Юный в ту пору Владимир Шадрин наматывал на ус: «Знаменитые мастера — братья Майоровы, Старшинов удивлялись, когда их заставляли шлифовать технику часами. Бобров настойчиво обучал искусству паса: на какой высоте послать шайбу надо льдом партнёру в зависимости от игровой ситуации. Призывал бросать по воротам низом и тотчас идти на добивание. Многие сперва этой простоты не понимали и тихонько посмеивались. А позже стали прислушиваться».
Не единожды возникали на тренировках ситуации, когда Бобров демонстрировал своё умение в назидание игрокам. Классической стала история, которую поведал Вячеслав Старшинов: «Однажды, вернувшись с очередного победного чемпионата мира, наши “асы” почувствовали себя вправе быть усталыми и тренировались не в полную силу.
Бобров хмурился, но молчал. Потом принёс откуда-то лист фанеры и поставил его вместо вратаря в ворота, наглухо закрыл их. Затем отодвинул фанерный лист от стойки на толщину шайбы. Не на ширину, а на толщину — примерно на два пальца. Потом отъехал к синей линии и попросил одного из нас: “Набрасывай!”
Ему набрасывали, и он с ходу бил по воротам. Шайбы влетали в них, не коснувшись фанеры. Ребром! Одна за другой.
Набросавшись вдоволь, уложив все тренировочные шайбы в ворота, он как бы невзначай сказал:
— Ну, чемпионы, асы... Давайте, повторите упражнение.
Пот лил по нашим лицам, грозил растопить лёд, но то, что удавалось Боброву с неповторимой лёгкостью, не удавалось больше никому».
Александр Якушев привёл и другой пример: «На занятиях по отработке броска спартаковцы пользовались иногда приспособлением под названием “щит Бажанова”: на перекладину ворот вешался деревянный щит с вырезанными небольшими дырками на месте “девятки” и “шестёрки” слева и справа, куда и следовало попасть.
И кто, как думаете, отличился в этом не самом простом упражнении на точность броска? Старшинов? Майоровы? Зимин? Фоменков? Мартынюк? Шадрин? Якушев? Кое-кто из перечисленных форвардов действительно оказывался самым метким, когда “старший” стоял в сторонке и наблюдал за происходящим. Но что поразительно — Всеволод Михайлович неоднократно побеждал в этом азартном конкурсе! Утирал нос всем перечисленным хоккеистам, находившимся в расцвете сил. Больше скажу, побеждал ровно столько раз, сколько решался вспомнить свою лихую спортивную молодость...»
Став уже зрелым хоккеистом, Владимир Шадрин вспоминал: «Когда-то Всеволод Михайлович Бобров, в бытность старшим тренером “Спартака”, наставлял нас примерно так: “Большим мастером способен стать только тот, кто поймёт, что хоккей — не забава, что его нельзя делить с другими занятиями на равных, что это — главное дело, дело жизни”. Он не призывал нас отвлечься от всего мирского, дав хоккею монашеский обет. Но всё это мирское должно быть в сознании спортсмена на втором, на третьем, на десятом месте».