— Крайний?
— Да, трансплантацию, - кивнул Питер, - Если лечение не будет помогать, то придётся прибегнуть к этому варианту, но всё обойдётся, - он улыбается ласковой улыбкой, за которой скрываются несколько бессонных ночей, свидетелями которой стали лишь красные глаза.
— Разве так легко найти донора?
— Нет, но я найду...
Заверяет мужчина, и меня сильно пугает та странная уверенность, с которой он говорит это. Будто найти легкое легче, чем хлеб в магазине.
— Питер, Джошу знать об этом...
— Не обязательно, - он понимающе кивает и гладит меня по голове, - Я сохраню это в тайне, но ты же сама понимаешь, что правда однажды всплывет?
— Да, - киваю, - Когда я буду готова, скажу ему. А пока я жива, буду стараться направлять твоего сына.
— Дурёха, - смеётся мужчина, прижимая меня к своей груди, - Пока ты хочешь жить, ты будешь... Лилия моя, - его голос дрогнул - он так называл свою жену, - Я тобой горжусь. Вывезла род Рид...
За этими простыми, возможно, несколько глупыми словами скрывались чувства Питера. Он не привык публично демонстрировать их, но я легко могу читать его.
***
Когда мне стало намного лучше, Питер забрал меня обратно, в Атланту. Врачи порекомендовали мне неделю никуда не ходить и быть под присмотром родственников, чтобы избежать каких-либо осложнений сотрясения.
Только вот дома у меня уже и не было...
Всегда уютная и светлая квартирка Рид, в которой всегда царили гармония и смех, превратилась в холодные стены, пустое место, навевающее тоску и смрад смерти. Там больше не было дома, в который я всегда спешила вернуться.
Питер, явно осознававший моё нынешнее состояние, сразу повез меня в свой особняк. Он дал мне кров и заботу отца, которой сейчас мне не хватало больше всего. Конечно, его замена не была полноценной, но я это ценила. Питер взял меня на иждевение и позволил войти в семью МакКензи.
***
Эйда - 19; Джошуа - 23
Разочарование и некая боль отражаются в янтарных глазах прежде, чем их хозяин успевает спрятаться от меня в своей спальне.
Джошуа...
Его чувства были мне очевидны ещё в детстве. “Странное” для него поведение я заметила, когда мне было лет четырнадцать. С каждым новым днём его чувства росли и крепли. Его слова, поступки, решения зарождали во мне такие же теплые ответные чувства. И хоть всё это было взаимно, никто из нас не решался разрушить многолетнюю дружбу ради некой любви, что одолела нас, что была незнакома...
Девятый класс стал самым ужасным в моей жизни. Год, в который я потеряла всё, что имела. А сама стала чем-то вроде бомбы замедленного действия, что когда-то взорвётся, задев всех, кто дорожит мною.
Тем летом всё семейство Рид должно было уехать к океану на пару недель по желанию их единственной дочери - она всегда мечтала его увидеть - но по вине пьяного водителя, выехавшего на встречку, погибли все члены семьи, за исключением подростка на заднем сиденье.
В той аварии я лишилась родителей. Виновный погиб на месте - его машина, врезавшись в нашу на большой скорости, по инерции кубарем укатилась в канаву с трассы. Мама не дотянула до больницы - погибла от острой кровопотери где-то на пути к Мэйкону. В её тело неудачно вонзились осколки от лобового стекла, задев жизненно важные органы и сосуды. Папа протянул на несколько дней дольше. По счастью случая, стёкла вонзились не слишком глубоко и не в критические места. Его успели доставить в ближайшую больницу и провести операцию. У него было сломано несколько костей. Руки, ребра, позвонок. Два дня он пролежал без сознания, а после умер от разрыва вен и артерий.
Как иронично, он, словно умалишенный, всегда говорил, что захлебнётся кровью, что в конечном итоге и произошло...
Мне повезло куда больше - у меня не было никаких порезов, благодаря тому что я сидела за водительским креслом. В больницу меня доставили с сотрясением головного мозга и множеством гематом. Я была без сознания, и всё, что знаю об этом — это слова Питера, который сорвался с места, только услышав о несчастном случае.
Когда я пришла в себя, вся моя семья была мертва. Все мои близкие люди... В пятнадцать лет я осталась совершенно одна, и только Питер МакКензи - суровый, с первого взгляда, и деловой человек - проявил заботу и приютил меня, став новой семьей.
***
Те слова... они остались в моём сердце навсегда... первый и последний раз, когда Питер приоткрыл дверь в свою душу, приглашая меня в свой дом, не как гостью, а как дочь...
Джош...
Я дала обещание его отцу, что буду ему маяком в непроглядной тьме, что буду всегда рядом, но сама же бегу, поджав хвост. Не хочу причинять боль никому из них, но причиню... Как бы Питер не пытался убедить меня в обратном, я умру — это факт. Не хочу причинять боли больше, чем сейчас...