— Какой чудик в день свежих морепродуктов заказывает мясо? - с ноткой брезгливости бурчит повар, не сводя с меня взгляда.
— Тот, кто не ест морепродукты, - шутливым тоном бросаю я и, толкнув дверь бедром, бодро выхожу в зал, где меня заждался уже этот любитель мяса.
Вслед мне повар кричит, что это ещё страннее, и добавляет, что бы я не перенапрягалась.
Та слабость, что была утром немного поутихла после моего небольшого отдыха, но я всё ещё ощущаю тяжесть, которая позднее перерастёт в приступ. Моей ошибкой было не выпить вчера таблетки прежде, чем лечь в кровать. Стоило моей голове коснуться подушки, я отключилась, позабыв про жизненно необходимые лекарства, а принять их утром — значит, пропустить целый день.
Из-за большого количества людей мне сложно быстро и ловко передвигаться, но мне всё же удаётся протиснуться боком между каким-то полным мужчиной, решившим ни с того ни с сего поговорить со своими компаньонами стоя, и соседним столиком с большой семьей, направляясь к панорамному окну в самом конце кафе, где сидел красивый высокий мужчина с волосами цвета соломы и глазами, как яркий янтарь, с хмурым выражением лица, смотрящим куда-то в пространство, нежели на детей, играющих на площадке по соседству.
— Ваш Карбонад, мистер Чудик, - ловко ставлю тарелку, улыбаясь во все зубы, наблюдаю, как губы мужчины расплываются в такой же веселой улыбке, и задумчивое выражение лица смягчается.
— Моё пристрастие к мясу не делает меня “чудиком”, Благородная, - он порицательно качает головой, но не прекращает улыбаться.
“Благородная” - я закатываю глаза на этом моменте, демонстрируя свою усталость от подобного, но молчу - это уже сродни детских прозвищ, от которых не отделаться до конца своих дней. В одном из переводов моё имя носит такое значение.
Местные знают его, как “Тусовщика Джея”, поскольку не прошло ещё ни одного дня, чтобы мужчина не провел свой вечер, а там гляди и ночь, в каком-нибудь клубе или баре с веселенькой компанией, и, возможно, по случаю судьбы в этой компании окажется какая-нибудь симпатичная девушка, которая позднее войдёт в список его фанаток.
Чуть ли не каждый знает о его похождениях и об изменах своей собственной невесте. А делает это он, чтобы насолить своему отцу, который отчаянно качает его жизнь туда-сюда, заставляя подчиняться. Подобное поведение - протест тоталитарному режиму воспитания отца. По-моему, довольно глупо вести себя так и слегка по-детски, особенно для его возраста, но это лишь мое никому не нужное мнение.
— Ещё как, - я скрываю чересчур широкую улыбку за ладонью, - Ты видел вообще себя, Джо? - ему не нравится, когда я называю его “Джо”, и реакция не заставляет себя ждать - его глаза сверкают недобро, но он молчит, - В кафе, где главное блюдо - морепродукты, заказывать постоянно мясо, еще и в день морской еды.
Я прекрасно знаю о его непереносимости морепродуктов, что развилась после смерти Эмилии МакКензи – его матери. При жизни она любила всё, что связано с океаном и морем. Возможно, это стало для него чем-то вроде детской травмы…
Мужчина окидывает взглядом помещение, посетителей, их столы с морскими закусками и, пожав плечами, мол “Ну, вот такой вот я”, возвращает взгляд на меня, расплываясь в ещё более широкой улыбке.
Я не могу - его улыбка слишком заразительна.
— Приятного аппетита, - смеюсь, коснувшись его плеча, - Я еще подойду.
К горлу подступает неприятный ком, предупреждая о дальнейшем развитии событий, а внутри вновь повышается лёгких трепет, якобы оттягивающий легкие вниз, предвещающий боль и страдания, поэтому мне стоит скрыться с его глаз, чтобы он не смог узнать...
Джошуа был той частью моей жизни, которую я не хотела вовлекать во все это, той светлой частичкой, что давала мне шанс прожить жизнь, как обычный человек, как прожил бы ее каждый...
Не хотела, чтобы его отношение ко мне изменилось из-за столь суровой правды...
— Эйдари, - окликает парень, вновь коверкая мое имя, и я, как всегда, отзываюсь, скорее, машинально, оборачиваясь к нему, - Что ты делаешь после работы? - наши глаза встречаются, пропуская по моей коже импульс.
Что?
Не знаю, что меня сбивает больше с толку: сам вопрос или тот будничный тон, которым он спрашивает, крутя вилку между пальцами. Введя меня в растерянность, он сам обрушил всю ту стену, которой я кое-как сдерживала приступ, прямо на меня...
— Зачем тебе? - натягиваю кривую улыбку, предчувствуя, как к горлу уже подбирается неприятный ком.