Быть откровенным - очень трудно для Джоша, у него тяжелое прошлое, да и настоящее не айс, но рядом со мной он старается быть таковым и принять это, поскольку хочет того же в ответ.
— Видела сегодня детей на площадке возле кафе?
Вопрос немного ошеломляет. Чтобы Джош думал о детях... это что-то из ряда вон выходящего... Пару секунд глупо моргаю, но после медленно киваю, давая ему возможность продолжить.
— Как думаешь, я бы стал хорошим отцом?
— Ты-то? - я не в силах сдержать смех, который заставляет мужчину немного поникнуть, - Прости меня, Джош, но ты гуляка, а не семьянин, да еще и с таким отношением к...
— Бритни беременна, - в его тихом, еле уловимом, голосе, способном заглушить меня, слишком громко звучала горечь подобного.
— Оу, - чересчур похожим тоном выпалила я, - Поздравляю, - всё, что смогла выпалить.
Его слова эхом отдавались во всех отделах моего мозга. Это должно быть радостное событие - невеста моего друга детства беременна, скоро Джошуа не только обретет жену, но и ребёнка, он будет счастлив и любим... наверное... так почему же мне так неуютно теперь от этой новости, так больно в груди... почему же я не рада за него... даже под действием метадона...
Теперь понятно несвойственное ему поведение. Из-за столь ошеломительной новости его выбило из привычной колеи. Да и меня тоже... Уверена, ему нелегко переваривать такую информацию в одиночку, потому он и приехал ко мне.
— Ты права, - он устало проходится ладонью по волосам, - Я не буду хорошим отцом... не ребенку женщины, которую не люблю...
Это был укол, чтобы мне стало совестно. Бритни должна была стать его женой только по договору. Её отец пообещал передать МакКензи свои акции и права компаний. А сами они терпеть друг друга не могут, и буйный характер Джошуа показывал это вечными гулянками, сменой половых партнёрш и раздельным жильем с “невестой”, которую я сама ему и нашла...
Больше мы не проронили ни слова и взглядами больше не столкнулись ни разу. Было слишком неловко и, возможно, несколько обидно. Эта тема была больной как для него, так и для меня, и мы оба это знали.
МакКензи спокойно ждёт меня под кабинетом УЗИ и не пытается лезть ко мне с новыми расспросами - откровенность его знатно охладила. Мужчина был в своем собственном мирке, погрязший в разнообразные мысли далеко отсюда.
Он даже не спрашивает ничего, когда я заглядываю в кабинет онколога-маммолога - либо ему сейчас не до этого, либо всё же подумал, что я к маммологу.
Так даже лучше...
На душе становится паршиво от моего вранья, даже частичного. Джошуа ведь был честен со мной и сознался, зная, что это так себе новость для меня, а я всё ещё таюсь, гонясь за своими эгоистичными желаниями, страшась разбить его, как хрустальную вазу.
Обратный путь мы тоже проводим в полном молчании, лишь тихое радио немного разряжает обстановку, заглушая гул сердца от разочарования.
— Доктор попросил меня ещё раз приехать к нему, - сообщаю я мужчине, облокачиваясь руками на открытое окно передней двери, заглядывая внутрь - дальше он со мной не пойдет, не сегодня, - Отвезёшь меня в пятницу туда еще раз?
Я уже знаю результаты...
Я спрашиваю лишь с той целью, чтобы он сделал в своей голове пометку “Пятница. Эйдари. Больница”. Всё-таки на машине кататься намного удобнее, чем на общественном транспорте, да и ему нужна компания на эти несколько дней его отходняка.
Мужчина измученно кивает, а его губы кривятся в слабой улыбке. Пожелав мне спокойной ночи, он давит на газ и выруливает со двора.
В таком состоянии с ним всё будет в порядке. Сегодня он не пойдёт развлекаться в клуб. Засядет дома с бутылкой “Джэк Дэниэлс”, поглощённый виной за мои же ошибки. К счастью, за пределы своего убежища он точно не выйдет в таком состоянии.
Как только фары машины скрываются из виду я захожу в дом, в угнетающую тишину, звенящую в каждой из стен...
Глава 2. Джошуа
“Мы были всего лишь детьми,
Когда влюбились,
Не имея представления,
Что из себя представляет это чувство”
Джошуа - 23; Эйда - 19
“Думай, что хочешь, МакКензи, но это факт - я беременна, и ты в скором станешь отцом. Смирись с этим.”
Чёрные буквы на белом фоне больно резали глаза, словно реальные клинки вонзались в них слишком глубоко, но я всё равно не мог отвести взгляд от экрана. Уже целых десять грёбанных минут, за которые успел продумать слишком много вариантов выхода из этой ситуации.
Ну, да, побег, но кому это важно? Мне...
Я совершенно утерял способность понимать свой родной язык. Иначе как объяснить то, что здесь был за бред? Просто набор слов, которые никак не должны были быть связаны вместе. Быть в едином предложении. Нести весь тот смысл, который несли.