— Чтобы ты чувствовала себя обязанной? Нет, уволь. У тебя есть свое семейство, которое принимает все твои жертвы.
— Ты ничего не знаешь, обо мне, О'Киф, и при этом судишь. Считаешь, я поступаю бездумно и по наущению или из-за каких-то внушенных стереотипов? Нет, если я на что-то решаюсь, то с сознанием полной и безраздельной своей ответственности. Я, если хочешь знать, самый сильный человек в своей семье. И не нужно относиться ко мне как к жертве чьих бы то ни было манипуляций! Я заслуживаю того, чтобы люди, с которыми я откровенна, были бы столь же откровенны в ответ... Я думала, мы видим мир одинаковыми глазами. И теперь мне горько слышать, что ты предпринял свое прощальное путешествие, а я узнаю об этом только сейчас.
— Что это меняет, Керри?
— А то, что не следовало столько усилий отдавать моим интересам.
— Откровенно говоря, я руководствовался своими личными предпочтениями и очень рад, что все так счастливо сошлось. Мне повезло встретить спутницу со схожими интересами, — нехотя признался он.
— Ах вот как?! — воскликнула Керри. — А ведь у меня сложилось полное впечатление, что ты ублажаешь меня... Выходит, мне всего-то была уготована роль поводыря на тот случай, если ты не сможешь больше полагаться на свое зрение, — осенило ее. — Тогда как глупышка думала, будто ты делаешь величайшее одолжение.
— Все не так цинично, Керри, — пробормотал Ронан. — Просто я не хотел тебе ничего говорить. Да и как бы ты восприняла такие откровения со стороны малознакомого человека?
— Но ты мог довериться мне, когда мы стали близки.
— Тем более не мог. Ты бы решила, что я рассчитываю на тебя. А мне не нужна жалость.
— А что же тебе нужно, Ронан? Тебе необходимо было мое безоговорочное доверие — ты заполучил его. Ты хотел предпринять эту поездку — тебе это удалось. Я полагаю, Ронан О'Киф всегда получает то, чего хочет. И при этом он не очень разборчив в средствах. Так какой реакции ты теперь ждешь от меня?
— Я благодарен тебе за все, Керри. И я не собираюсь злоупотреблять твоим дружеским отношением, — дипломатично ответил он.
— Что это значит? Ты думаешь, что я стану навязываться тебе под предлогом заботы?
— Я вовсе не это имел в виду, — кротко возразил он.
— А что же ты имел в виду? — гневно потребовала отчета Керри.
— Я хотел принять собственное решение и уже потом поставить тебя в известность.
— Поставить перед фактом! — резко переиначила девушка.
— Да! — таким же тоном подтвердил Ронан. — И хуже всего именно то, и я знаю это наперед, что ты не примешь моего решения, а захочешь поступить по-своему, отважная и самоотверженная Керри Дойл. Но я не желаю этой подмены.
— О какой подмене ты говоришь?
— Ты бы чувствовала себя обязанной. Мне ли не знать, как работают мозги у таких барышень, как ты! Ты посчитаешь своим долгом стать моей сиделкой и возьмешься за это с тем же усердием, с каким рулила все эти годы семейным делом. Бесстрастно, но в высшей степени ответственно. Но самое ужасное, что я почти готов это принять, поскольку перспективы мои далеки от радужных, а ты — тот человек, с которым мне хотелось бы быть.
— Какое трогательное признание, — едко заметила Керри. — Иными словами, я заслуживаю доверия. Как это лестно, — обиженно съязвила она.
— Спасибо, что не даешь почувствовать своей жалости. Но и ерничать не обязательно! — вспылил Ронан. — Я рад, что мы все прояснили. За меня не тревожься. Я справлюсь. Главное, что я сумел принять верное решение...
— Да, ведь все только от тебя зависит...
— В данном случае, Керри, все действительно зависит только от меня, — подытожил Ронан.
— Эгоист! — обвинительно бросила Керри.
— Да, — за неимением возражений согласился он.
— Гордец! — добавила она.
— Да, — вновь кивнул Ронан.
— То есть ты знал наперед, что я захочу быть с тобой, и поэтому добровольно от этого отказываешься? Отказываешься от меня?
— Я отказываюсь от твоего миссионерства.
— Очень грубо, Ронан.
— Прости. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной только потому, что мы хорошо проводили время.
— Я могу понять тебя, когда ты говоришь, что не хочешь моей жалости. Но, скажи, как можно отделить жалость от любви?
— Ты готова придумать любовь, чтобы оправдать ею новую жертву?
— Если бы эту любовь требовалось придумывать, то я скорее бы обиделась на тебя, чем попыталась понять. Однако мне больно от того, как ты несправедлив ко мне, Ронан. Но если ты не испытываешь потребности, помимо наступающей слепоты, быть со мной, я настаивать не буду, — проговорила Керри и поднялась со скамьи.