В шерстяном одеяле я практически очутилась в домике, мужчина хоть и приобнял меня, но я этого не чувствовала. Мы возобновили променад, пусть выгляжу я никак принцесса из сказки. Хм… А что если Принцесса на горошине очень-очень не желала оставаться в том королевском замке, от того и жаловалась на всё на свете, лишь бы отпустили? Да не вышло.
– Завтра с утра отправимся к реке Жизни, посмотрим, как она влияет на тебя. Марнетт полна скепсиса, но я помню нашу первую встречу, ты вся сияла от магии. А пока у нас есть время изучить местные легенды, ты ведь хотела сюда попасть.
Я же мечтала зарыться в материю и не видеть ничего из того, что он собирается демонстрировать. Да, когда-то в другой жизни я бы визжала от восторга, планируя путешествие по Птице. Деньки тогда казались счастливыми, да и сейчас ведёт он себя адекватно и спасает от неизведанных способностей, а я, вроде как, только хмурюсь и чуть ли язык не показываю.
Может, всё не так плохо?
– Раньше большая часть скалистых земель, вплоть до моря, принадлежали роду Карвангарда или захватчикам Нагорья. Целителей почти не трогали, но главе рода целителю Мугюсде повезло меньше: на него открыли охоту, но ему удалось спастись, затерявшись среди драконов. Есть мнение, что именно из-за ненависти к роду Карвангарда и их злодеяний, образовалась Печать Моря. Войны вышли из-под контроля, тогда Птица была совсем другой.
Мы подошли к водяной глади, в сумерках горы на той стороне казались угрожающе острыми. Вагнер повёл по тропе вокруг, иногда вода силилась лизнуть подол и, несмотря на сгущающуюся темноту, на дне проглядывался каждый камушек.
Из-за тонких деревьев мелькнули светлячки, нет, летающие звездочки, тепло освещающие путь. На какое-то время я зависла, присматриваясь к теням, надеясь, что где-то там за мной приглядывают друзья.
Послышался шёпот?
Что-то промелькнуло за ветвями?
– Когда озеро стало красным от крови, здесь материализовался дух планеты – Огнедышащая Птица. К сожалению, я не рассчитал время, и сейчас мы не разглядим контур на горе, оставленный после того появления. Птица не смогла смиренно наблюдать за страданиями магов и решила предотвратить подобное, заточив всё зло в глубинах вод. Мугюсде Целителю досталась роль исполнителя и хранителя, и тысячи лет целители стерегут всё зло мира. Сама Птица так повелела.
Дорожка поднималась вверх, идти становилось тяжелее. Экскурсовод подвёл к скале, но я едва ли заметила тот контур, о котором он упоминал в истории, огоньки плохо озаряли на расстоянии.
Сколько раз я слышу об этой Печати Моря?! Они все очень боятся, что она разрушится, он тоже… и в тоже время проскакивают нотки городливости, он рад, что особенный. Хранитель Печати Моря, который с помощью этого звания прикрывает любые зверства? У меня всё не выходила из головы история матери Ирти, я просто не могла смотреть на Вагнера как раньше, как он этого хочет. И, кажется, притворяться у меня отвратительно получается, даже если в разум он не лезет. Как будто меня заперли в крохотной коробочке, стены медленно наступают и вот-вот расплющат. Продержаться бы ещё чуть-чуть, а в Академии же Мёфи, Лука и Даниэла.
Я задумалась и пришла в себя, когда Вагнер с силой притянул к себе. Всё это время старалась не поднимать взгляда, а тут другого варианта просто не оказалось.
– Аккуратно, здесь обрыв. Ты же не хочешь упасть в озеро?
А эта перспектива звучит куда заманчивее, кто знает, может дух Огнедышащей Птицы спасёт меня из плена. Упасть ночью в озеро неизвестной глубины, куда лучше, чем увязнуть в алых глазах, полных странного интереса. Обдало холодом. И тогда я впрямь подумала: “А может к чёрту это всё?” – но я не испорчу задумку, когда рядом ниточка на спасения. Пришлось постоянно твердить: “Держись!” – и улыбаться. Но находясь так близко, делать это становилось всё труднее.
Я не могла сопротивляться, он не отпускал. Алые глаза испепелили и в тот же момент казались пустыми, ненастоящими.
Поцелуй, я замерла.
Не хочу! Не могу!
Но пошевелиться не в силах, не из-за сковывающих чар. Страх вновь тосковать в четырёх стенах без единого шанса на спасения? Но и заставить себя подыграть я не могла.
Я чересчур долго думала, слёзы градом потекли по щекам. Всё накопившееся за последние дни захлестнуло, но на этот раз не гневом, а жалостью самой к себе.