- Спой мне что-нибудь напоследок. Как раньше, когда мы пели друг другу.
Я вздохнула и, чувствуя в горле огромный комок, ощущая его внутри себя готовым пролиться чистыми слезами, запела:
Не миновать пустыни на пути.
Но пусть и слепота, и глухота
Не станут мне напастью.
Без страха я смогу вперед идти,
Мне никогда не быть у зла под властью.
Обман прельщений не смущенье мне,
Я знаю цену этим миражам.
Пусть кто-то оказался в западне,
Идя по проторенным злом следам.
И может все барханы на пути
Восстанут неприступною преградой.
Я знаю, знаю, что смогу пройти
И будет мне оазис как награда.
Оазис правды, веры и любви,
Прими меня и напои водою,
Уставшую мне душу оживи,
И будь всегда, всегда со мною.
В моей руке была разгоряченная рука Ренаты, а сама она окунулась в забытье. Только сейчас я увидела, что моя мама проснулась, и судя по ее взгляду, как всегда мудрому и проницательному, она слышала мой разговор с подругой.
- Объясню тебе позже, - сказала я, бережно опуская руку забывшейся тяжёлым болезненным сном Ренаты на кровать.
Осторожно, чтобы не разбудить, я пригладила волосы подруги. Бледность лица и острота его очертаний говорили о том, что болезнь не отступала, а наоборот, властвовала над Ренатой. Теперь было понятно, что девушку может спасти одно лишь чудо. Я взглянула на нее еще раз и встала.
В дверях появился Экберт, быстро проходящий всех остальных больных. Он шел к той, которая видела их детей лишь в своих мечтах, принявших только теперь правильное направление. Но было слишком поздно. Я похлопала Экби по плечу, чтобы он ощутил сестринскую поддержку, и прошла к Нику. Взяв его за руку, я повела его в коридор. Уставшие, еле передвигавшие ноги, мы прошли до комнаты, предназначенной ему, и рухнули на кровать, не раздеваясь. В одно мгновение я провалилась в сон, в котором я, десятилетняя девчонка с рыжими косами, строила дом на яблоне вместе с темноволосой подругой. Было так хорошо, тепло и спокойно. Пахло сладко и свежо. Вокруг было звенящее солнечное лето. И ни о каких дорогах мы еще не задумывались.
Глава 6
- Лео… - звал меня голос, так похожий на папин.
Я стояла у края Бездны. Страшный, совсем неразличимый шепот оттуда перерастал в оглушающий крик. И самое ужасное было то, что папин голос раздавался именно из Бездны…
- Лео, проснись!
Я подскочила на кровати. Рядом сидел Ник и с беспокойством смотрел на меня.
- Что? - спросила я, все еще не понимая, где нахожусь. Совсем недавно мне снились беззаботные сны о моем детстве, незаметно перешедшие в леденящий душу кошмар.
- Тебе приснилось что-то плохое. Но оно ушло.
Николас провел рукой по моей голове, заправляя непослушный локон за ухо, а я запоздало начала осознавать, что произошло за последние несколько дней. Чрезмерно много всего для того, чтобы быть невозмутимой.
- Я долго спала?
- Уже полдень.
- А ты уже давно встал? - догадалась я, замечая, что Ник сидел на краешке кровати, одетый и причесанный.
Наверное, и душ принял. Не то, что я…
- Не совсем рано, но несколько часов уже пробыл в лазарете. Пришел тебя проведать.
- Как моя мама?
- Все хорошо. Она почти поправилась. - Ник замешкался, очевидно, желая сообщить мне что-то еще.
- Рената умерла?
- Да.
Сердце больно кольнуло от этой новости, хотя я и понимала, что другой не могло быть, если не надеяться на чудо. Рената была моей подругой. Лучшей подругой. А теперь ее нет…
- Мне жаль, - произнес Николас, глядя на меня. - Я не хотел для нее такого конца не смотря на то, что она сделала тебе.
Я кивнула, сжав губы. Больше всего на свете мне хотелось накрыться с головой одеялом и лежать. Там, в кровати, было бы так уютно, так спокойно. Никаких тревог, переживаний и потерь.
Действительно ли я простила Ренату за то зло, что она причинила мне? Да, простила. Как могло быть иначе, если столько ярких картин из нашего детства проносились перед глазами? Рената была мне хорошей подругой на Юге, а на Севере оказалась врагом только потому, что не сумела отличить добро ото зла. В жизни бывают неверные поступки, о которых жалеешь. Вот только для Ренаты эти поступки оказались роковыми.