Я постучала в массивную деревянную дверь, за которой слышались звонкие голоса детей. Потом мне послышалось, как кто-то негромко, но твердо произнес какой-то приказ, и разом воцарилась тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад в поле.
- Кто там? - спросили за дверью хриплым женским голосом.
- Свои, - ответила я.
- Свои здесь уже не ходят.
За дверью послышался вздох, и через несколько секунд передо мной появилось встревоженное лицо женщины средних лет. Она пристально посмотрела на меня, затем удивленно взглянула на моих спутников.
- Точно не свои, - грубым тоном сказала она, не отводя взгляда от Ника с Уиллом. - Что хочешь, северянка?
- Я южанка, - поправила ее я.
- Откуда мне знать, говоришь ли ты правду! Рыжеволосые могут быть и северянами, и южанами. Ты пришла ко мне с двумя северянами и южанином. Что я должна думать?
- Не судите людей по тому, как они выглядят, - мягко возразила я, с некоторой долей радости понимая, что выбрала правильный дом. Его хозяйка была определенно не рада северянам. - Я хотела спросить у вас про…
- Про моего мужа? Он уехал по делам, но скоро вернется.
- Нет. Мы хотели узнать про исход сражения на Севере. Может, вы что-то знаете, - произнес Рой, внимательно глядя на женщину.
Она так и стояла в дверях, готовая закрыть ее в тот же миг, если ей покажется, что мы пришли не с миром. Я видела, как женщина опасливо смотрела на северян, а выражение ее лица становилось все более жестким.
- Мы проиграли, - бросила она короткую фразу мне в лицо.
А я не ожидала… Совсем не ожидала, что новость будет именно такой. Я так надеялась на нашу победу, что не могла и подумать про поражение. Экберт… Что с ним? Жив ли он?
Наверное, женщина увидела все эмоции на моем лице, и вдруг в ее глазах появилось понимание и сочувствие. Она сделала шаг ко мне и похлопала по плечу.
- Там кто-то сражался из твоих родных?
- Мой брат.
- Как зовут его? Я буду молиться Предвечному о нем, где бы он ни был.
- Экби, - выдохнула я, пытаясь не обращать внимание на боль внутри меня.
Нужно было отговорить! А я не смогла! Вместо этого поддержала глупые мальчишеские мечтания о том, что с кучкой животных мой брат может выиграть у тех, у кого есть летающие машины и файроны… Это я виновата во всем.
- Экберт? - удивленно спросила женщина, еще раз оглядывая нашу странную на первый взгляд компанию.
- Откуда вы знаете?
- Мой муж говорил о нем. Он ушел на войну вместе с твоим братом.
- Мне жаль.
- А мне нет. Я не знаю, жив ли мой муж или в плену… Но точно знаю, что он защищал весь наш Юг, отстаивал нашу свободу, наше право иметь свою точку зрения и делать то, что мы хотим.
Мне нечего было ответить этой женщине, кроме как согласиться. По крайней мере наши мужчины не были трусами, позволяющими делать северянам с нами все, что они хотели. Наши мужчины пытались… Вот только какой ценой далась эта попытка?
Мы остались ночевать в этом большом доме, где помимо нас находились четверо детей и пожилая пара, по видимому, родители мужа. Нас накормили вкусным и горячим ужином, дали помыться в нагретом солнечными лучами уличном душе и уложили в мягкую постель. Рой, наверняка, подумал что-то не очень хорошее, когда Ник ушел из комнаты, которую он делил с ним и Уиллом, ко мне. А я не хотела ничего объяснять. Наш мир катился под откос. Я не знала, что с моим братом; не знала, что происходит с жителями катакомб и с моей мамой. Когда, как не сейчас, стоило обнимать любимого человека перед сном, потому что ты уже давно не знаешь, будет ли завтрашний день…
- Не мог оставить тебя одну после того, что мы услышали, - начал Николас, а я бросилась к нему в объятия, как только дверь нашей комнаты закрылась.
Какое-то время мы стояли посреди комнаты и обнимались. Ник гладил меня по голове, а я старалась держаться и не плакать. Зачем лить слезы, если неизвестно, что с моей семьей? Быть может, Экберт сумел спастись и теперь вынашивает новый план, в котором нет места гневу и излишним эмоциям, а рядом находится наша мудрая мама, которая больше не одобрит бездумных идей.