Опять спрячет ее от меня! Неужели поедет к нему? Почему она так близка с ним? Ну, по какой такой нелогичной логике? Стокгольмский синдром, что ли?!
– Не видела. Но этот «кто-то» ей вещи привез. Она в спортивном костюме и кроссовках была.
Наверняка, Ольваре!
– И с рюкзачком, да?
– Мхм…
– Кроха! Ну как ты могла так подвести меня? Она же сейчас у него!
– Ну и что? Она тебя хочет, а не его… Я ваши порновопли слышала вчера… Или думаешь, она и с ним…
– Ох, заткнись, Кроха! Нет. Конечно – нет.
– Тогда прекращай эти стенания и звони! Все, бл*ть, нервы вы мне вымотали! Чтобы я влюбилась? Да, никогда! Ура голому и хорошо оплачиваемому траху!
Опять кручу в руках телефон. Фыркнув, Элли отбирает его у меня и быстро находит ее номер – он первый. Жмет на вызов и всовывает мне в ухо. Слушая гудки, я иду в спальню.
Ответь, мне Хлоя!
– Привет.
Сглатываю, чтобы вернуть голос.
Что там нужно сказать?! «Привет»?
– Ты уехала.
– Да.
Молчим. Я хочу спросить, почему, но спрашиваю опять совершенно другое:
– С ним?
– Да.
– Да?!
– Да. Нам с ним нужно поговорить.
– А нам с тобой не нужно?
Молчим.
– Как твои ступни?
– Нормально. Спасибо…
Это не может быть правдой.
– Ты так нужна мне…
Молчит.
– Я вчера что-то сделал не так?
– Я не знаю… Мне нужно подумать. Прости.
– Прости?! Хлоя…
Только не это! Почему «прости»?!
– Я больше не нужен тебе? Ты переболела уже, да? – я оседаю по стене, закрывая глаза. – Скажи мне…
Молчит. МОЛЧИТ!!!
Зачем мне этот ответ? Как я буду жить с ним?!
– Хлоя, я могу увидеть тебя?
– Не сейчас…
– Почему?
– Мне нужно одной побыть.
– Одной? С ним?!
– Алекс.
Молчу. Потому, что хочется кричать. На нее… и просто орать от боли, от невозможности вдохнуть, и от тоски.
– Как у тебя дела, вообще?
– Дела? – нервно смеюсь в трубку. – Какие, бл*ть, дела, Хлоя?
– Ты опять горишь…
– Я просто люблю тебя… Безнадежно.
– Замолчи.
– Не нравится?
– Не знаю… Больно.
Больно?!
Это плохо или хорошо?
– Можно, я приеду? Я клянусь, что даже не прикоснусь к тебе, просто… просто подышу с тобой рядом. Без тебя никак не получается.
– Вечером.
Понимаю, что это нихе*а ни ее проблемы, но так устал тащить это все в одиночестве, что срываюсь и начинаю нагружать ее.
– Как прикажешь дожить до вечера?!
– А как ты жил все эти дни?! – злится…
– Как… Лучше бы тебе, Хлоя, этого никогда не узнать!
– Я не могу сейчас.
– Почему?
Опять давлю? Косяк… Но…
– Мне нужно поговорить с Дэмом. Потом работа.
– Не нужен тебе разговор с этим мудаком, Хлоя!
– Это только мне решать!
– Конечно… А я могу присутствовать при этом разговоре?
– А ты бы хотел, чтобы он присутствовал при нашем?
Господи... Ну разве можно это сравнить?!
– Во сколько и куда мне подъехать вечером?
– Я скину тебе, хорошо?
Не могу ничего ответить… В неизвестности целый день! Как, бл*ть, это пережить?! Зная, что она там с ним! Что он опять промоет ей мозги! Что она может передумать к вечеру!
– Нет. Не хорошо. Но я буду ждать.
Первый скидываю звонок и обвожу взглядом комнату. На полу полотенце, в которое я вчера заворачивал ее. Тяну его к себе – оно еще влажное – и вдыхаю запах. Пахнет чем-то чужим, но и ею тоже…
Мне нужно чем-то заняться до вечера, или сойду с ума. И я набираю Эрика.
***
Во сколько начинается вечер? Пять – это уже вечер? Еще несколько часов назад мне казалось, что – да. А шесть? Может, семь? А когда заканчивается это е*учее время суток? В полночь?
На часах уже десять, и я понимаю, что мне нужен какой-то глушняк, чтобы не расколоться сейчас от всего того, что наваливается на меня каждые пару минут – то опустошающая апатия, то желание сорваться и заставить ее силой выслушать меня. Я вымотан – и физически, и морально... Единственное, что удерживает меня от порции дури, это надежда, что она, все-таки, позвонит. А мне нужно быть вменяемым для разговора с ней.
Я брожу по квартире, пытаясь, хоть частично, привести ее в порядок, чтобы отвлечься. Хуже всего в ванной. Там везде битые зеркала. Я уже привык к ним, как к родным. Сажусь и, выбрав осколок побольше, начинаю стопкой складывать на него более мелкие, рассматривая в каждом из них свое отражение. Говорят, смотреться в битые зеркала – это не к добру. Но я не могу остановиться, разглядывая кусочки себя. Уже и забыл, какой я. И не знал никогда. Сейчас мне кажется, - пустой и больной.
Пол-одиннадцатого…
Передумала?
За последний час раз десять набирал ее номер и тут же скидывал.
Она сказала – сама.
Не могу больше ждать. Моя надежда иссякла.
Что мне делать?!
У меня только единственный аргумент, который могу привести ей.
Лекс: «Я люблю тебя».
Нажимаю на «отправить», а телефон уже вздрагивает в моих руках смской.
ОНА?!
Хлоя: «Я у Ричи. Приедешь?»
Ну, наконец-то! Приеду ли я?! Разве у меня есть выбор?
Ответ, я в принципе, уже отправил…
***
– Заходи… – тянет руку, и я пожимаю, делая шаг внутрь.
– Ты рассказал?
Качает головой.
– Сами разберитесь. Ну, и если нужно будет что-то подтвердить, то…
– Ясно. Спасибо. Где?
Кивает головой на кухню, а сам уходит в комнату.
Вдох-выдох… Вдох-выдох… Бесполезная хе*ня. Ну нет кислорода!
Чего стою? Я же ждал этого весь день!
Пара шагов и…
– Привет…
Хлоя сидит у окна, поджав под себя ноги, и крутит в руках темную кружку.
Мои глаза останавливаются где-то в районе ее губ, которые скользят по кромке темного стекла. Она не улыбается и молчит. Поднимаю взгляд выше. Мне нужны ее глаза. Они огромные и внимательные. Я зависаю в них, не желая интерпретировать эмоции, которые там текут.
Просто красиво…
Мне столько нужно объяснить сейчас, но слов нет. Все мои слова – это грязь. А я не хочу марать ее в этом. Поэтому стою и просто любуюсь ее лазурным хрусталем. Еще пару шагов и я опускаюсь на колени – мне хорошо и комфортно у ее ног.
Обвожу легонько пальцами ее ступни, которые спрятаны под белыми носочками.
– Болят?
– Немного…
Почти неощутимо провожу подушечками пальцев по внутреннему своду стопы, и она вся сжимается.
– Немного?!
– Ладно… Нормально так болят, – ее губы трогает мимолетная улыбка.
Замираю на секунду и в порыве нежности и своей болезненной потребности в ней прижимаю губы к ее голой коленке. Ласкаясь щекой о бедро, вдавливаюсь лицом в живот. Она зарывается пальцами свободной руки мне в волосы, прижимая еще сильнее. Обвиваю руками талию … И дышу… Я дышу ею… Узнавая каждый оттенок ее запаха.
– Хлоя… – несколько раз целую живот прямо через ткань тонкой маечки и отстраняюсь, поднимая глаза. Руки убрать не могу, и продолжаю тихонько поглаживать талию пальцами, – у меня будет возможность... объяснить?
– Нет.
Качает головой.
– Нет?! – от разочарования и безнадеги, на автомате, сжимаю ее талию пальцами.
Слишком сильно… И она подпрыгивает в моих руках.
Со стоном одергиваю руки и опускаю голову.
Не знаю, что дальше…
Не могу сдаться сейчас. Ни сейчас, ни, когда-либо, вообще. Но, сил нет уже даже физически.
– Не надо ничего объяснять, ладно. Я не хочу…
– Почему?
Поднимаю взгляд, чтобы понять ее.
– Почему? Я сегодня весь день думала об этом…
Отставляя кружку в сторону, она обхватывает мое лицо руками. Ее большие пальцы, чуть касаясь, пробегаются по моим ресницам, и я медленно моргаю под ее нежной лаской. Мои ощущения становятся болезненнее и острее, потому, что, возможно, это ее прощальные прикосновения.
– Я не могу быть вместе с человеком, от которого мне недостаточно слова, для того, чтобы полностью верить ему. Какой тогда смысл, если есть что-то важнее и честнее его слова?
Ничего не понимаю из того, что она говорит, и просто сгораю в неопределенности, наполненной отчаянием.