Приподнимаюсь над ней и вглядываюсь в ошеломленные глаза…
Это, нахрен, так горячо, что.
– Давай… – шепчу я, начиная по кругу двигать ее пальчиками, – сама…
Она подчиняется, так чудесно краснея, что я просто не могу отвести взгляд.
Разве, бл*ть, такое бывает?!
Не удержавшись, обвожу пальцами ее вход и плавно провожу их дальше, обводя и второе чувствительное местечко. Ее глаза расширяются еще сильнее, и она замирает.
Я почти кончаю от ее нерешительности.
– Не останавливайся... – умоляю, но в глазах уже темнеет от переизбытка эмоций и волн возбуждения, и я отодвигаю ее руку своей.
Мы потом еще поиграем… а сейчас… всё!
– Не могу больше… – шепчу я, устраиваясь сверху, – совсем меня с ума свела…
И она откидывается, расслабляясь подо мной и нетерпеливо постанывая.
Толчок.
Вхожу только головкой. Тесно…
Сейчас, нахрен, разорву ее просто, если сорвусь! Не могу…
Замираю, пытаясь обуздать свои потребности, и она сама вдавливает меня, обхватывая мои бедра ногами.
– Я могу… сильно? – задыхаясь, спрашиваю я.
И она, черт возьми, тут же кончает, впиваясь ноготками мне в спину и почти захватывая меня с собой.
Нет, нет, нет, нет!!!
- Тихо-тихо... - уговариваю я нас обоих.
Начинать двигаться в ней под ее сладкие судороги – это о*уительный проигрыш для меня сейчас, и я со стоном терплю из последних сил, впиваясь в ее безвольные губы.
Мне ТА-А-АК хочется шептать ей пошлости, чтобы продлить ее удовольствие и, может быть, даже сорвать в следующий оргазм, но я понимаю, что это опять - проигрыш. И я сразу кончу!
И когда она приотпускает меня немного, я с силой вдалбливаюсь в нее. Вскрик - и еще одна сладкая судорога…
Ускоряясь с каждым ударом, сжимаю зубы, боясь даже прикоснуться к ней сейчас, чтобы не закусать до синяков. Не контролирую тело абсолютно.
Я уже так близко, что даже перестаю слышать ее хриплые стоны, только собственный нарастающий шум в голове. Замедляюсь, стараясь продлить теперь свой кайф...
– Нет, нет…– всхлипывает она. – Пожалуйста….
А я пытаю нас, еще… и еще… снижая темп...
Вцепившись руками мне в волосы, Хлоя больно впивается зубами в мое плечо, нетерпеливо рыча на меня, и я снова резко ускоряюсь… бл*ть!... кончая!… в нее!... и чувствуя!... как она!… толкается бедрами мне навстречу… пуская меня глубже… и делая наши ощущения почти болезненными... И, когда я уже успокаиваюсь, мягко кончает следом со мной, бормоча что-то нечленораздельное мне в волосы.
– Люблю тебя… – шепчу я, улыбаясь своим новым открытиям в ней. – Ты - чудо…
– А ты - извращенец… – постанывая, хихикает она.
– Не-е-ет, – качаю головой зарывшись в ее волосы, – хотя, да, конечно… Но, ты еще этого не можешь знать… У меня есть целый план по твоему сексуальному развращению…
– Это ты в процессе спланировал?
– И в процессе тоже…
– Не уверенна, что с энтузиазмом восприму все идеи… – мурлычет она.
– Посмотрим…
Мы устраиваемся рядышком, и мои руки блуждают под ее маечкой, которую мы увлекшись, так и не сняли, впрочем как и трусики.
Хлоя обводит подушечками пальцев мои глаза.
– Синяки под глазами… – задумчиво. – Как у тебя дела?
– Теперь - просто отлично. Я ушел от… Вэл, заключил музыкальный контракт. А главное – ты со мной. Мои дела… Они никогда еще не шли так хорошо!
Пока я расслаблено говорю, она нежно и редко целует мои губы, ловя отдельные слова.
Мы так близко, что ближе уже некуда…
Моя душа отдыхает.
***
Хлоя опять оседлала подоконник, и я обнимаю ее. Мы курим одну на двоих… уже, наверное, третью… Не могу прекратить касаться ее, и хожу за ней, как привязанный. Ее улыбает…
У меня миллион вопросов, и она чувствует это. Пока я ем, не позволяет задать ни один, все время переводя тему. Под конец это совсем уж очевидно.
И я беспокоюсь.
Что-то скрывает?
– Хочешь спросить меня о чем-то? – сдается, наконец-то, она.
– Мхм…
– Спроси.
– Ольваре…
– Что именно тебя интересует?
Вопросов так много, что не могу сформулировать ни один.
– Расскажи… Почему ты с ним?
– Это сложно… не могу объяснить вот так… «на пальцах». Но тебе не нужно ревновать. Просто мы близки… по-другому. И сейчас стали еще ближе… – я резко выдыхаю, пытаясь вставить пару слов о его «близости», но она перебивает меня. – Я знаю, что он накосячил. Он рассказал. Он сожалеет.
Сожалеет? Как же! Близки?
Близость… У этого слова много значений. И мне сейчас не нравится ни одно!
– Ваша помолвка…
– Он сказал, да? – качает она головой. – Это для отца. Чтобы отстал. Формальность просто… потом поговорим об этом. Не бери в голову.
Как же… Формальность!
– Ты у него жила все это время, да?
– Да.
– Почему?
– Защита… Когда я у него – это как полная изоляция. Никто не достанет. Передышка. Знаю, что не должна была его так использовать. Но, он не дал мне даже шанса отказаться. Да, и сил сопротивляться не было, если честно.
Это, бл*ть, плохо… Я, вряд ли, могу дать ей это. Впрочем, как и много чего другого, на что способен он.
Но я буду стараться.
– Не надо… – закинув назад руку, она гладит мои взъерошенные волосы, – между нами не было ничего такого.
Она немного неправильно интерпретирует сейчас мой напряг. Но, ее комментарий тут же сносит меня в совершенно другой смысл их близости.
– Ну, ты хоть понимаешь, что он ХОЧЕТ!
Молчит.
– Хлоя… Он - лживый мудак… Его намерения…
– Я знаю... его намерения. Но, тем не менее, он никогда не прикоснется ко мне сам!
– Да он, бл*ть, постоянно касается тебя! – меня срывает от воспоминаний, где она в его объятьях, их держание за руки… ААА!
– Только на людях… Наедине – никогда. Это наша договоренность…
– Никогда?
– Ну…
Замирает.
Что это значит?!
– Хлоя?!
– Мне кажется, я позволила ему… – спотыкается она на полуслове…
– Позволила что? – меня сводит... от ревности... от ужаса…
– Вернее, я сама, наверное…
Я выпускаю ее из объятий и делаю шаг назад. А потом еще один. Хочется просто исчезнуть сейчас… А еще - разнести все вокруг.
Это невыносимо.
Никогда не думал, что это настолько больно.
Она позволила…
Что она могла позволить!?
Касаться?
Целовать?
Большее?!
– Ты спала с ним?
– Нет! То есть – да… - закатывает она раздраженно глаза. - Но…
Глава 40 - Американские горки
Да.
ДА?!
Вообще ничего не понимаю…
Моя спина, наконец, находит сзади какую-то опору, и что-то со звоном слетает со стола, ну, или с холодильника, или…
Она оборачивается, открывая рот в попытке что-то сказать, но я больше ничего не слышу, только наблюдаю за ее расстроенным лицом и шевелящимися губами.
ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
Она же не могла?
Или могла?!
Спрыгивает с подоконника и делает шаг ко мне, а я - от нее.
Не знаю, почему…Просто, не надо сейчас меня трогать…
Что она только что сказала?
Нет, я не хочу знать смысл слов, которые она сказала. Потому, что я не знаю, что больнее сейчас: уйти или остаться. Сейчас больно все. Даже смотреть на нее…
– Да, ты слышишь меня вообще!
Что?
Я качаю головой. Нет, я не слышу. И это единственное, почему я еще до сих пор жив.
– Алекс! Мне даже представить страшно, что ты там себе надумал! Отомри немедленно! Ничего не было!
Ничего не было.
Ничего не было?
Бл*ть…
– А ЧТО ЭТО ТОГДА, НАХРЕН, БЫЛО?!
Я ору? Да, я ору на нее… Но…
– Не ори, – запускает руки в еще влажные волосы и немного растрепывает их. – У нас не было секса. Но мы… Черт, только не придумывай там себе. Мы касались друг друга.
– КАСАЛИСЬ?!
– По-дружески!!!
– Это как, бл*ть, руки, что ли друг другу пожали?!
– Нет… – злится.
Она, бл*ть, еще и злится!!!
– Он ТРОГАЛ тебя?!
– Алекс, остановись! – поднимает она передо мной руки. – Он не трогал меня в сексуальном плане.