Я видел разочарование в ее взгляде, когда мы уходили из пятой по счету квартиры, такой же сверкающей и претенциозной, как и прочие, что мы уже осмотрели.
— Нет, все в порядке, правда.
Мы только что вышли из довольно милого многоквартирного дома — большой шаг для нас обоих. Настоящий особняк по сравнению с той халупой, где я ее нашел, и гораздо приятнее холостяцкой конуры, в которой я жил после окончания колледжа. Я хотел, чтобы у нее — нет, у нас — было место, которое можно было бы назвать домом. Но составив список самых хороших мест в городе, которые я потяну, и посетив некоторые из них, я понял, что не справляюсь.
Лифты и швейцары — не то, что она хотела.
Взяв девушку за руку, пока мы шли к машине, я внезапно остановился. Современное отдающее глянцем здание, осталось позади нас.
— Это что угодно, но не «в порядке». Поговори со мной, пожалуйста.
На секунду мы встретились взглядом, но она опустила глаза. Взяв ее за подбородок, я приподнял ее голову до тех пор, пока не увидел ее прекрасные голубые глаза.
— Просто они такие новенькие и блестящие, — мягко сказала Эверли, — что я боюсь что-нибудь сломать внутри. Там даже плита блестит!
Я коротко выдохнул, пытаясь сдержать рвущийся наружу смешок.
Боги, я люблю ее.
— Что ж, тогда хорошо, что я приберег самое лучшее напоследок, — воскликнул я с волчьей ухмылкой.
Эверли расширила глаза от любопытства и удивления, когда я открыл перед ней пассажирскую дверцу и помог сесть.
— Но я думала, что это была последняя, — сказала она, устраиваясь поудобнее.
И я так думал. Но к счастью, я предусмотрел кое-что маловероятное на тот случай, если все покатится псу под хвост.
Как и случилось.
— Нет, у меня еще остался козырь в рукаве.
— Где? — с воодушевлением спросила Эверли.
— Неа, не скажу.
Дорога до нужного места заняла совсем немного времени, но я наслаждался каждой секундой, наблюдая за ее подпрыгивающими от нетерпения коленями. Эверли не отлипала от окна, глядя на то, как высотки сменяются невысоким пригородом. Эта часть города была почти такой же претенциозной, и на расстоянии пешей прогулки было совсем немного магазинов и ресторанов, но здесь было то, чего не было нигде еще.
Я съехал с дороги, паркуясь у обочины и заглушая двигатель.
— Но я не вижу здесь квартир, — сказала Эверли, оглядываясь по сторонам.
— Потому что это не квартира, а дом, — сказал я улыбаясь и повернулся к ней.
Девушка широко распахнула глаза и посмотрела по сторонам.
— Дом? Какой?
Наклонившись так, что наши головы почти соприкасались, я указал на небольшой дом на другой стороне улицы.
— Вон тот.
Я ждал и наблюдал за ее реакцией. Она не дышала, казалось, вечность. А потом пришли слезы.
— Там на окнах есть горшки с цветами, — прошептала Эверли, и из ее глаз потекла вода.
— Да, — выдохнул я, чувствуя, что меня переполняет счастье.
— Он идеален, — сказала она, — ты идеален.
— Мы идеальны. Вместе, — согласился я.
Ложь. И я просто тонул в ней.
Я лгал так много, натворил столько, что чувствовал себя дрейфующим в океане несчастья.
Я вынырнул из воспоминаний, голова шла кругом. Так происходило каждый раз. Они набрасывались без предупреждения, незаметно. В любое время дня и ночи, иногда даже во сне. И я не мог их контролировать.
Я сказал Эверли, что вспомнил все.
Очередная ложь.
Поднимаясь с дивана, я встряхнул головой, в надежде развеять туман, окутавший сознание. Посмотрев на часы, я понял, что потерял целый час на Аллее Памяти.
«Мы идеальны. Вместе».
Эти слова отражались эхом в тишине дома, пока я шел на кухню, чтобы сделать себе чашку кофе. Закинув пару ложек в кофейник, я склонился над стойкой и ждал, пока гуща закипит, размышляя о том, как ее глаза светились радостью, когда она входила в то крохотное подобие дома.
Такая живая, такая счастливая. Почему это все должно было закончиться?
— Пахнет кофе, — знакомый голос раздался из коридора.
Клянусь, когда-нибудь я научусь закрывать эту чертову дверь.
— Не помню, чтобы приглашал тебя, — сказал я, когда Брик вошел в кухню.
Он открыл дверцу шкафчика, в котором хранился целый полк кофейных кружек.