И все же она должна была сохранить эту фамилию. Она должна была остаться Комура, чтобы Ллойд ни на день не забывал о том, что она не его собственность, что он обязан работать над их браком, что их завтрашний день — в его руках.
Он смотрел на нее. Безупречно гладкая кожа, притягательные глаза, черные как смоль волосы.
Все это, конечно, со временем изменится. Но Ллойду даже хотелось увидеть эти изменения, пережить с Митико и лето, и осень, и зиму жизни.
Да, с ней.
И Ллойд Симкоу сделал то, чего не сделал с самого начала. О, конечно, он подумал об этом тогда, но решил, что это глупо и старомодно.
А теперь ему захотелось сделать это. Это было просто необходимо.
Он опустился на одно колено.
Он взял Митико за руку.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
И сказал:
— Ты выйдешь за меня?
В первую минуту Митико растерялась. Но тут же радостно улыбнулась и почти шепотом ответила:
— Да.
Ллойд часто заморгал. Слезы навернулись на глаза.
Будущее должно было стать прекрасным.
22
Десять дней спустя. Среда, 6 мая 2009 года
Как ни странно, Гастона Беранже оказалось довольно легко убедить в необходимости повторения эксперимента на БАК. Он, естественно, считал, что терять им абсолютно нечего. При этом, если попытка окажется неудачной, крайне сложно будет доказать, что ЦЕРН повинен во всех смертях и разрушениях, вызванных Флэшфорвардом.
И вот теперь должен был наступить момент истины.
Ллойд поднялся на трибуну из полированного дерева. За его спиной красовалась эмблема Организации Объединенных Наций — огромный земной шар с лавровой ветвью. От волнения у Ллойда пересохло во рту. Он дотронулся до металлической окантовки трибуны и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Наклонившись к микрофону, он произнес:
— Я хотел бы поблагодарить…
Его поразило то, как хрипло звучит его голос. Но, черт побери, он обращался к компании самых могущественных политиков мира. Ллойд сглотнул сжавший горло ком и начал снова:
— Я хотел бы поблагодарить Генерального секретаря ООН Стивена Льюиса за то, что он позволил мне обратиться к вам сегодня.
Почти половина делегатов слушали перевод выступления Ллойда в наушниках.
— Дамы и господа, я доктор Ллойд Симкоу, уроженец Канады. В данный момент живу во Франции и работаю в ЦЕРНе — Европейском центре ядерных исследований. — Он немного помедлил. — Как вы уже, без сомнения, слышали, явление смещения сознания во времени, по всей видимости, было вызвано экспериментом, проводившимся в ЦЕРНе. Дамы и господа, я понимаю, что на первый взгляд мое предложение покажется безумным, но я приехал сюда для того, чтобы попросить у вас, представителей правительств разных стран, разрешения на повторение эксперимента.
Зал сразу загудел. Раздалась разноязычная какофония — еще более разнообразная, чем та, какую порой можно было услышать в столовых ЦЕРНа. Конечно, все присутствующие в общих чертах уже знали, о чем будет говорить Ллойд, — никто не выступал в ООН без множества предварительных обсуждений. Зал Генеральной Ассамблеи был огромен. Ллойд плохо различал отдельные лица, но все же успел заметить, что его просьба вызвала гнев у одного из делегатов от России и ужас у немцев и японцев. Ллойд бросил взгляд на Генерального секретаря, импозантного белого мужчину семидесяти двух лет. Господин Льюис подбадривающе ему улыбнулся, и Симкоу продолжил:
— Возможно, нет причины делать это. Судя по всему, теперь у нас есть прямые доказательства того, что грядущее, представшее перед нами в видениях, не сбудется — по крайней мере, точь-в-точь. И все же не приходится сомневаться в том, что очень многие люди действительно увидели свое реальное будущее в этих видениях.
Он сделал небольшую паузу.
— Мне вспоминается повесть английского писателя Чарльза Диккенса «Рождественская песнь». У героя этой повести Эбенезера Скруджа было видение грядущего Рождества, во время которого многие люди пострадали из-за его дурных поступков, а его стали ненавидеть и презирать до конца его жизни. Безусловно, такое видение ужасно — если, конечно, оно относилось к единственному, неизменному будущему. Но Скруджу было сказано, что увиденное им будущее — всего лишь логическая экстраполяция его жизни, если он будет продолжать вести себя в том же духе. Но он мог изменить свою жизнь и жизнь окружающих его людей к лучшему. И этот взгляд в будущее стал толчком к чудесным превращениям.