— «Моя любовь! Никогда в жизни я не забуду нашу прошлую ночь! » — Он поднял голову. — Вот так дядя у меня!
Трис улыбнулся, но что-то продолжало беспокоить его.
— Это все, что она написала?
— «Позвони мне, — продолжал читать Алан. — Я найду тебя, где бы ты ни остановился, дорогой Трис». Трис? — Мальчик удивленно посмотрел на дядю. — Я думал, только близкие называют тебя так.
Это удивило и самого Триса. Его полное имя — Ив-Жерар Тристан де Монбриссон. Все звали его Жераром, все, кроме родных и пары близких друзей. Среди его коллег никто не мог знать его как Триса.
Это мать дополнила его имя романтическим «Тристан». В юности он стыдился этого и всегда держал третье имя в тайне. Получается, что он раскрыл секрет незнакомке, оставившей эту открытку.
Любопытство Триса достигло предела.
— Я почти боюсь спрашивать, не написано ли там чего-нибудь еще.
— Написано! — Алан продолжил читать: — «Тебе не нужно было заставлять меня обещать, что я всегда буду носить твое кольцо на цепочке. Неужели ты сомневаешься, что в моей жизни никогда не будет никого, кроме тебя? »
Кольцо? Он никогда не носил колец... разве что кроме одного — того, которое ему подарила хоккейная команда.
Когда же оно исчезло?
— «Наша любовь вечна. Как и ты, буду считать дни до нашей свадьбы. Люблю тебя. Рейчел».
Трис замер, не в состоянии вымолвить ни слова.
В его прошлом осталось несколько женщин, на которых он собирался жениться. Но каждый раз что-то удерживало его от решающего шага, и он так и не сделал никому предложения. Было бы нелепо думать, что девятнадцатилетний юнец, лишь год отучившийся в университете и мечтающий о профессиональной карьере хоккеиста, способен сделать кому-то предложение руки и сердца.
Тем не менее то, как незнакомка называла его, упоминание кольца и женитьбы — все это убедило его в том, что у них были очень близкие отношения.
Алан, прищурившись, взглянул на Триса:
— Неужели ты не помнишь ее, хоть немного?
Каждый раз, когда Трису напоминали о том времени, которое навсегда осталось пустотой, по телу пробегал холодок.
— Боюсь, что совсем ничего не помню.
Она оставила свой адрес на открытке: пансион «Гран-Шен», Женева. Трис почувствовал, что его племянник изучающе смотрит на него.
— Ты представляешь, каково ей, раз ты ни разу не позвонил ей?
Такой ход мыслей двенадцатилетнего мальчика говорил о том, что он уже взрослеет.
— Я почти уверен, что она забыла меня, лишь только сошла с корабля. В этом возрасте человеку кажется, что он влюблен во всякого, кто мало-мальски его привлекает.
Правда, он подарил ей свое кольцо...
— То есть тебе только казалось, что ты хочешь на ней жениться?
Трис расстроенно простонал:
— Алан, я не имею ни малейшего представления о том, что на самом деле произошло между нами и что мы пообещали друг другу. Иногда под влиянием сильного чувства люди начинают верить сказанным сгоряча словам. Так, видимо, было и тогда. В девятнадцать меня интересовал хоккей, а не девушки.
— А мама и папа полюбили друг друга, когда им было именно по девятнадцать, — возразил его племянник.
— Это исключение, потому что их влюбленность переросла в настоящее чувство.
— Можно задать тебе еще вопрос?
— Конечно.
— Ты любишь Сюзанну?
— Бабушка попросила тебя узнать об этом?
— Да. Она сказала, что Сюзанна уже давно работает твоей помощницей и однажды ты поймешь, что именно ее ты любил все эти годы.
Честность Алана всегда восхищала Триса.
— Может, бабушка, и права, но пока ничего подобного не произошло.
— Очень рад, — с облегчением вздохнул мальчик. Трис боялся, что Алану было бы непросто делить его с кем-то еще.
— Чтобы ты знал, я всегда придерживаюсь принципа не заводить близких отношений со своими подчиненными. Необходимо отделять бизнес от личной жизни. Вот полюблю кого-нибудь, тогда другое дело.
— А вдруг Рейчел была той самой единственной, поэтому тебе и не удается полюбить кого-то еще?
— Этого я никогда не узнаю. Уверен, что она замужем и у нее есть дети, — пробормотал Трис, думая, как бы сменить тему разговора.
Послушался гудок автомобиля. Через несколько мгновений в комнату заглянула экономка:
— Мне пригласить вашего отца зайти в дом?
— Нет, спасибо, Симона. Мы уже спускаемся.
— Хорошо.
Трису осталось упаковать лишь пару плотных носков, и он был готов.
— Пойдем?
— Пойдем! — Алан сложил все обратно в старый рюкзак. Они вышли из спальни и спустились в холл.
Старший Монбриссон завел мотор, и они выехали на крутую, извилистую дорогу, ведущую к Монтро. Когда они прибыли на вокзал, Трис вылез из машины и достал из багажника рюкзак, затем просунул голову в опущенное окно и поцеловал племянника.