— Кричи малышка, забудь про всех, есть только ты и я! — и я забываюсь. Пусть завтра и будет стыдно.
Он не дает привыкнуть к своему члену, а начинает таранить меня, грубо и жестко, как мы оба любим. Закинула ноги ему на спину и прижалась теснее, мне хочется залезть к нему под кожу.
— О черт, Глеб! Не сдерживайся! Напомни, как ты любишь! Заставь меня забыть все плохое! — Глеб прорычал что-то невнятное, закидывая мои ноги себе на плечи. Подтягивает бедра вплотную к своим и резко входит.
Ох.
Его толчки становятся еще глубже и жестче. Он касается какой-то точки, от которой внизу вот-вот взорвётся вулкан. Глеб кладет большой палец на мой возбужденную горошину, хватает пару движений, и я кончаю, перед глазами искры, я издаю жалобный стон, мне так хорошо, что сейчас умру. Мое тело все еще бьётся в конвульсиях оргазма, как Глеб ловким движением рук переворачивает и ставит на колени, моя попы задрана выше головы. С утробным рычанием, входит в меня, его толчки дикие и жадные, от пошлых звуков бьющихся яиц о мою киску возбуждаюсь еще сильнее. Он склоняется ко мне и целует шею, нашептывает как сильно любит меня и различные пошлые нежности.
Немного приподнимает меня, полностью прикасается к моей спине своей грудью, целует шею, голова кругом, его движения рваные и быстрые, тянется рукой к моему соску и резко выкручивает его.
— Ааа, черт, черт, черт!
— Давай, сейчас! — ущипнул и выкрутил второй сосок, и я кончаю, на секунду теряя сознание.
Глеб ускоряет темп, я чувствую, как его член увеличивается в размере и разбухает, в это время он облизывает сгиб шеи и с последним толчком кончает в меня, накачивает своим семенем, прокусывает мою плоть клыками и тут же зализывает ранку, слизывая кровь. Резкая вспышка боли сменяется диким удовольствием и еще одним оргазмом. Мы оба тяжело дышим, Глеб лежит на моей спине и целует ее.
— Это было… — все еще запыхавшаяся не могу нормально говорить.
— Я знаю…
Мы укладываемся на бок, он все еще во мне, я чувствую, как пульсирует головка и вены, Глеб крепко обнимает меня со спины.
— Это ты поставил метку?
— Да, — с гордостью отвечает и я, не поворачиваясь вижу, как он улыбается, — теперь ты моя жена на веки.
— Это так странно…
— Это правильно, как и должно быть. — некоторое время мы молча лежим, а Глеб лениво выводит круги у меня на спине.
— Я хотела тебе еще рассказать про родителей. Гордей тогда сказал, что они мне не родные и я решила узнать сама все у них. Они подтвердили его слова, я им не родная, точнее мой папа — мой дядя, представляешь?
— Малышка, я знал.
— Откуда?
— Тогда, когда пришел к вам в гости, я сразу понял, что ты не их дочь, но это не моя тайна, чтобы я тебе рассказывал, пойми.
— Понимаю. Но знаешь, я все равно также считаю их своими мамой и папой, это для нас ничего не изменило.
— А они сказали, что случилось с твоими настоящими родителями?
— Да, они попали в автокатастрофу и не выжили. Конечно, я все еще привыкаю к новой информации, к чувствам, которые при этом испытываю, но я справлюсь, я ведь их совсем не помню.
— А я буду рядом, всегда, и помогу тебе в этом.
Всю ночь мой волк не давал мне спать, мы любили друг друга, словно боялись остановиться, что все это исчезнет, стоит закрыть глаза. Оба уснули измотанные и счастливые. Больше мы не спускались на вечеринку.
Глава 30.
Глеб
Я до сих пор не мог поверить, что малышка меня простила, что приняла обратно и услышала. Конечно, ей понадобилось время, чтобы все переварить, подумать, но для меня это был ад, время тянулось слишком медленно, а я потихоньку умирал. Я рад, что мы поговорили и все выяснили. Больше никому не позволю к себе прикоснуться, не хочу из-за них ссориться со своей девочкой.
Мира стоит и рассматривает след от укуса. Как мне кажется довольная и счастливая.
— Это так необычно, теперь твои зубы навсегда на мне. А вот я не смогу поставить на тебе такую же, чтобы все знали, что ты мой.
— Я и так весь твой. Таблетки, которые ты принимала, они усыпляли твою волчицу с каждым днем все больше, пока она полностью не исчезла, мне жаль родная.
Она опустила глаза в пол и о чем-то думает. Не плачет, не истерит, да волнуется и переживает, но вполне спокойна.