Низко гудели трубы, сливаясь в единый гул с шумом вентиляции. Я прислушалась – вода не текла, или текла далеко. Вроде бы…
Сев на край длинной лавки, я разулась. Сбросив одежду, аккуратно сложила вещи. Плохо, что я не сняла их до того, как уснуть – шелк измялся, и белый хаори Ми Сон совсем потерял вид. Ничего, пара монет, и работник прачечной приведет его в порядок. Осталось только обзавестись собственными деньгами. Сбыть камни с ошейника Ли, сохранив собственную голову – еще та задача…
Холодный воздух гулял по открытому помещению и дул по босым ногам, но покрытие пола приятно пружинило и казалось теплым. Я взяла в руки нож Серра – лучшая компания для водных процедур. Придает уверенности, во всяком случае…
Я не стала включать освещение, хоть и видела на стене соответствующую клавишу. Темнота не мешала мне видеть, зато давала ощущение приватности. Я не чувствовала себя беззащитной без одежды, наверное, этому способствовала тяжесть клинка Дженны в ладони, но мысль, что всякий раз, как я решу принять душ, вынуждена буду делать это при свидетелях, угнетала.
Первый закуток, второй, третий. Запах хлора перебивал еще более резкий аромат дешевого моющего средства. Отличный знак – будет, чем воспользоваться. Стеклянные перегородки и высокие стойки хромированных кранов... идти вглубь смысла нет. Нырнув в одну из кабинок, я подошла к стене и повернула вентиль.
Ледяная вода хлестнула тугими мощными струями, от неожиданности у меня перехватило дыхание. Сотни маленьких молний ударили по всему телу, и, хватая ртом влажный воздух, я беззвучно крикнула:
– Caldor!
Слово древних рассыпалось золотыми искрами, стекло мгновенно заволокло паром. Дрожащими руками я набрала из дозатора мыло. Удивительно, но клинок Серра при этом мне нисколько не мешал.
Второй раз я, не задумываясь, говорю на языке ушедших. Не вспоминая, не напрягая дыру-память, привычно. Будто слова эти впитаны мной с самого детства или … вбиты в голову безумным учителем.
Но зачем Лису делиться утерянными знаниями с человеком? Не рационально, даже глупо! Какой в этом смысл? Впрочем, кто сказал, что меня учил он? Но кто же тогда? Не древние же боги?!
Сама нашла какой-то трактат в библиотеке дворца или спальне Лиса? А потом активно принялась за изучение неизвестного – отличный сюжет для сказки. Только мертвый язык, потому и мёртв, что его нельзя записать. Под символами его плавится металл, превращается в пыль камень, горит дерево, становится пеплом бумага, ворочается и стонет земля – принять его может лишь разум, и то – не всякий.
Даже арам, бывало, он мозги выжигал, что уж о людях говорить? Но я-то ведь человек!
Демонова пустота в голове! Ничего не понимаю!
Я закрыла глаза – прогоняя бессильную ярость. Злиться на саму себя – совершенно точно смысла не имеет.
Пена стекала в слив, теплые ручейки ласкали тело. Вот и нашлось объяснение пустой душевой – плескаться в ледяной воде желающих нет. Зато я отмылась до скрипа.
Перекрыв воду, я взяла в зубы нож, чтобы не уронить, и отжала волосы. Капли хлынули вниз, рассекая бьющую по ушам тишину. Пар, до того уходивший вверх, застыл вокруг меня облаком – вентиляцию, вероятно, выключили.
Тихий стон, влажный шлепок. Откуда? Чтобы не шуметь, я привстала на носочки и плавно перетекла в проход между душевыми, спиной прижимаясь к ребру стеклянной перегородки.
Ничего. Показалось? Снова стон. Я удобнее перехватила нож Дженны и пошла на звук, стараясь ступать бесшумно. Это Арена, не удивлюсь, если кого-то бросили подыхать в душевых...
Хрип, шлепок – совсем близко. Сердце грохотало, еще быстрее разгоняя по венам кровь. Готовая ударить в любой момент, я сделала шаг и заглянула за перегородку.
Темнота отражалась от клубка обнаженных тел. Вбиваясь в партнершу, демонстрируя отличные ягодицы, ритмично двигался мужчина. Длинные стройные женские ноги крепко обвивали его спину. Вряд ли здесь требуется моя помощь, но я почему-то застыла, не в силах оторвать от этих двоих взгляда.
На пушистом ковре небрежно брошена расписанная золотом маска. Рядом, на возвышении, убрано кроваво- красными шелками широкое ложе. Лицом уткнувшись в крошечную подушку, на нем раскинулся обнаженный мужчина. Длинные ноги, крепкие ягодицы, совершенная молочно-белая кожа. Жадный взгляд скользит вверх, и на широкой спине я вижу бугры бордовых шрамов.