— Хочешь начать все сначала?
Она пожала плечами.
— Я не помню подробностей нашего обручения, но помню, что разорвала помолвку, потому что не любила его настолько, чтобы стать его женой. — Она вздохнула. — Как стыдно, мне почему-то кажется, что он был неплохим парнем. — Девушка махнула рукой в сторону коридора. — Я хочу посмотреть на свою спальню.
Алиса исчезла за углом, и Дилан воспользовался этим, чтобы расстегнуть воротник рубашки. Интересно, что будет дальше, с горькой иронией подумал он. Похоже, ее память восстанавливается со скоростью света. Следующим воспоминанием может стать он сам. Обхватив себя за плечи, Дилан медленно прошел по коридору и заглянул в спальню.
Дверца шкафа была распахнута, а Алиса рылась в ящиках комода. Внимание Дилана привлекли необычное убранство комнаты и огромная кровать, застеленная тончайшим белым покрывалом и занимавшая большую часть комнаты. Рядом с лампой на прикроватной тумбочке лежало с полдюжины книг.
Взгляд Дилана все время возвращался к кровати, на которой были в беспорядке разбросаны несколько подушек. Какому мужчине посчастливилось разделить это волшебное ложе с Алисой и воплотить в жизнь ее сокровенные фантазии? — подумал он. От этой мысли он внутренне весь напрягся. Глубоко вздохнув, взглянул на Алису. В одной руке она держала черное шелковое белье, в другой — розовую сорочку. Дилан чуть не выругался. Достаточно было представить себе Алису распростертой на этой кровати, как его бросало в дрожь.
— Ну что же, кажется, я люблю красивые вещи, — сказала она, обращаясь к себе. — Это не хуже плакатов. — Девушка взглянула на Дилана, ее лицо постепенно приняло смущенное выражение. Она запихнула белье обратно в комод и задвинула ящики. — Ладно, на сегодня хватит, — подытожила она, поднимаясь с колен, и вышла из комнаты.
Много лет назад Дилану удалось сблизиться с Алисой. Правда, образ невинной страсти, который он хранил все эти годы, не имел ничего общего с теперешней молодой женщиной. Она сильно изменилась и повзрослела.
— Мы можем вернуться к тебе? — послышался из холла голос Алисы.
Дилан потряс головой, отгоняя навязчивые воспоминания.
— Конечно, — откликнулся он и, бросив последний взгляд на кровать, закрыл за собой дверь спальни.
От избытка новой информации, обрушившейся на нее в квартире, у Алисы голова шла кругом. Слишком трудно было разом переварить все это, поэтому девушка предпочла беззаботно подставить лицо легкому ветерку, который приятно обдувал открытый «ягуар» Дилана. Они ехали обратно в его поместье недалеко от городка Сент-Олбанс.
— Ты получила ответы на свои вопросы, побывав в квартире? — спросил Дилан.
— И да, и нет. Мне все время казалось, будто я у кого-то в гостях.
— А как насчет спальни? — осторожно поинтересовался он.
Алиса снова испытала смущение. Хотя она не помнила, как обставляла свою спальню, но именно в этой комнате чувствовала себя очень комфортно. Очевидно, спальня была ее единственным капризом, хотя обилие самых нужных вещей свидетельствовало о природной практичности их хозяйки.
— Эта комната вызвала множество вопросов, но о них в другой раз. Просмотрев свою записную книжку, я поняла, почему раньше со мной бывало трудно иметь дело.
Дилан быстро взглянул на нее и еле заметно улыбнулся.
— Неужели? Могу поклясться, что буквально вчера ты утверждала обратное.
— Нет. Я имею в виду, что в целом такое поведение для меня несвойственно, — сказала Алиса, не желая, однако, полностью признавать этот факт. — Если честно, я уже устала постоянно думать и говорить исключительно о себе. Это очень утомительно и угнетающе. Мне надо сосредоточиться на чем-нибудь другом, — улыбнулась она. — И сегодня этим чем-то будешь ты.
— И каким же образом?
— Всего несколько вопросов, — быстро ответила Алиса. — Ты мне рассказывал, что ничего не знал о своем отце, пока он не умер и не оставил тебе наследства, но я не помню, говорил ли ты что-нибудь о братьях и сестрах?
— У меня есть два сводных брата и сестра, хотя, возможно, лучше бы их не было, — цинично ответил Дилан.
— Почему это?
— Потому что ничто не может сделать их счастливее, чем мое исчезновение с лица земли. Они изо всех сил стараются избегать меня.
Алиса сочувственно покачала головой.
— Я могу понять, что им неловко, но ты же не какой-нибудь маньяк-убийца. Ты не тупица, а очень умный и талантливый. Думаю, когда они преодолеют внутреннее неприятие, ты станешь для них еще одним братом.
— Что-то я не заметил, чтобы они пытались преодолеть «внутреннее неприятие», — скептически заметил Дилан.