еревней. Выйти из главных ворот, перейти мост через небольшую речушку, свернуть налево и вот он, местная достопримечательность. Там даже нежить не появлялась - настолько близко к Юфросину. - А если Расберг не придет? - задал я провокационный вопрос, начиная понимать истинный смысл щедрого предложения. Как и ожидалось, старик с жаром бросился заверять меня в невозможности подобного исхода авантюры. Я продолжал высказывать сомнения, пока мне открыто не пообещали заплатить в любом случае. Отлично! Теперь можно было и соглашаться. Дело в том, что в весь этот бред с отирающимся чуть ли не у самых ворот асмодианином, готовым наивно принять любого нацепившего ядовито-розовые тряпки за свою драгоценную Майне, я не поверил. А вот вариант розыгрыша исключать не стоило. Отчаянно скучающие в захолустье флотские и не на такие шутки способны. Почему бы и не посмеяться над заезжим даэвом? Кто-то наверняка нарядится Расбергом и меня будут или банально пугать, или раскручивать на непристойности под предлогом условия возвращения в Асмодею. Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Мысленно потирая руки, я уже начинал сочувствовать тому, кому достанется роль асмодианина. Пара проверок на призрачность и морячки надолго зарекутся подшучивать над незнакомцами. И половину гонорара потребую авансом! Этих денег мне вполне хватит, чтобы успеть унести ноги после представления. Зетус пришел в восторг услышав согласие на авантюру и отсчитал кинары, едва не подпрыгивая от радости. Увы, посох и кольчугу пришлось оставить у него в доме. Впрочем, нечто подобное я и ожидал. Вряд ли мне позволили бы явиться к гейзеру с оружием и в доспехах. Ладно, справлюсь. Натянув кое-как довольно тесную даже для моего хрупкого сложения тунику, я взял флейту и позволил прибежавшей на зов хозяина служанке уложить волосы в высокую прическу, щедро украшенную искусственными цветами и лентами. От макияжа наотрез отказался - хватит с них того, что есть. И так вид, словно у шлюхи из дешевого борделя. Поморщился, обозрев себя в громадном зеркале, и отправился навстречу приключениям под аккомпанемент наставлений говорить с Расбергом как можно более тонким голоском. Быстро добравшись до гейзера, честно постучал по позеленевшей от времени статуе и поднес флейту к губам. Надо заметить, играть на ней я почти не умел. Думаю, Майне услаждала слух возлюбленного какими-то сложными композициями модными в то время. Пафосная особа, какой она мне представлялась, вряд ли снизошла бы до похабной песенки про озабоченного пастушка, трахающего всё, что шевелится. Увы, никакой другой мелодии я больше не знал. Да и ту разучил еще будучи простым наемником, чтобы по просьбе Дамину разбудить от колдовской спячки их старейшин. Куплет про то, как неугомонный пастух добрался до разомлевшего на солнышке и невовремя задремавшего древня оказался поистине чудодейственным средством. Я ухмыльнулся, припомнив эпитеты, которыми наградили меня за старание мигом проснувшиеся старейшины и сам не заметил, как увлекся, попав под очарование незатейливой мелодии. Плеск воды, шелест листьев, задорный припев, прилипчивый словно мюта - все слилось воедино, унося меня в воспоминания о простых радостях и пасторальном благолепии Акариоса. - Майне? - низкий мужской голос, в котором звенела затаенная надежда, прозвучал откуда-то сзади, мгновенно вырвав меня из мечтаний, возвращая в реальность. Как с небес на грешную землю. А вот и шутники пожаловали. - Да! - досадуя, ответил несколько резковато. Изменять тембр, как советовал Зетус я и не подумал. Перетопчутся. - Как ты посмел?! Да за такой обман даже не знаю, что с тобой сделаю! Для начала убейте его! Яростный вопль заставил меня вздрогнуть и резко обернуться. Асфель подери! Шутками тут и не пахло. За моей спиной стоял взбешенный Расберг собственной персоной. С двумя весьма решительно настроенными адъютантами. А на мне только тесные розовые тряпки и вместо оружия старинная флейта. Не знаю, как всё сложилось бы, будь я в полной экипировке, но сейчас у меня не было ни единого шанса. Попытка спастись бегством, благо до деревни рукой подать, закончилась печально. Запутавшись в длинной юбке, я рухнул на землю. Подняться мне уже не дали. Сверкнули клинки, короткий пароксизм боли и вот уже душа несется, подхваченная призрачным смерчем куда-то вдаль. А ведь правы оказались деревенские - возродиться в Юфросине не получится. Черный кибелиск подавлял своей чужеродностью. Душа попыталась вырваться, изменить траекторию полета, миновать его любой ценой, однако неудержимая сила впечатала ее в блестящую поверхность. Кости, едва покрытые кусками гниющей плоти. Ржавые латы. Проклятый кибелиск превратил меня в нежить! Нет! Не хочу! Отчаянье захлестнуло сознание, как вдруг мир словно мигнул и я без сил свалился на стылую землю. Кошмар, привидится же такое! Всё тело болело, ничего удивительного - после возрождения всегда ощущения ниже среднего, и это, о счастье, было моё собственное тело, а не мертвая плоть унфеста. - Что ты сделал? - раздался над головой требовательный голос. Асфель побери! Расберг! Я со своими переживаниями совершенно забыл о нем, а зря. Ничего, сейчас мне напомнят, мало не покажется. Заодно и доходчиво объяснят про классическое местонахождение бесплатного сыра. - Отвечай, как тебе удалось преодолеть чары кибелиска? Ты должен был превратиться в нежить! О боги! Значит, мне не показалось! Асфель и Тьма! И что ответить? Он же не поверит! Но с губ уже сорвалось растерянное - Не знаю... Асмодианин усмехнулся. - Может, стоит попробовать убивать тебя сутками напролет? И любопытство удовлетворю, и за обман накажу, как следует. Я молча пожал плечами. Брякнуть что-нибудь пафосное, идеологически выдержанное? Полный бред и театральщина. Если захочет, то будет убивать. Никакие слова не помогут, и удовольствия от созерцания мучений врага не испортят. Сколько смогу выдержать воскрешений подряд, прежде чем свихнусь от боли? Десять? Двадцать? - Смотрите-ка, гордый! - глумливо рассмеялся Расберг, обращаясь к вампирам и своей свите, обступивших нас плотным кольцом. - В ноги не валится, пощады не просит. Какой-то нам сегодня попался неправильный пленник. Эй, элиец, надеешься на что-то? Я поднял голову и твердо взглянул ему в глаза. - Не надеюсь, но и зря унижаться не вижу смысла. Ты же всё равно меня не отпустишь. - Ишь как заговорил! Значит, решил честью не поступаться и достоинства не терять? Да? Он нарочито грубо выдрал из моей прически цветок вместе с изрядным клоком волос и сунул прямо в лицо. - А когда собирался играть на моих чувствах о чем думал? Тоже о чести и достоинстве? Вы убили Майне лишь за то, что она посмела полюбить! Теперь же пытаетесь избежать моей мести, посылая ко мне жалкие пародии, карикатуры на нее. Зачем? Всерьез считаете, что я размякну, глядя на раскрашенных шлюх обоего пола? Ах да, это же так по-элийски, считать других полными идиотами. Что молчишь, словно язык проглотил? Поведай нам о гениальных мыслях, посетивших тебя у гейзера Патемы. Кстати, расскажи заодно и почему выбрал простую пастушью песенку. Твои предшественники подходили к делу основательнее. Элегии разучивали, ноктюрны. Я разозлился. Не на презрительный тон асмодианина - на самого себя, бездумно полезшего в довольно гнусную историю, и на старика Зетуса, в эту самую историю меня втравившего. Терять было по-любому нечего, поэтому я, ничуть не смущаясь, вынул из пальцев Расберга многострадальный цветок и снова воодрузил его в порядком растрепавшуюся прическу. - Тебе действительно интересно? Ну, тогда слушай. Думал я исключительно о деньгах. Поиздержался, знаешь ли, в дороге, на телепорт не хватало, а топать пешком совершенно не хотелось. В тебя я вообще не верил, уж прости за откровенность. Про вашу с Майне любовь и смерть в Юфросине любой бездельник сказку расскажет, причем каждый раз с новыми подробностями. Делать ставку на местные побасенки? Для этого надо быть или поэтом или сумасшедшим романтиком. А я ни тот, ни другой. Расберг уставился на меня, выпучив глаза. Остатки разума и чувство самосохранения буквально требовали заткнуться, причем немедленно, но меня уже понесло. - Зато логика подсказывала иное. Чем не развлечение для скучающих флотских попугать наивного даэва, польстившегося на щедрый гонорар? И ждал я там не тебя, а того, что с минуты на минуту выскочит из кустов какой-нибудь размалеванный под призрака служивый, надеющийся грозным ревом обратить робкого штатского в паническое бегство. Вот была бы тема для зубоскальства - обсуждать путающегося в юбках чужака, с визгом улепетывающего в сторону деревни. Даже готов был подыграть им за те кинары, которые получил авансом. О своем намерении слегка поколотить шутников я промолчал. Прозвучало бы слишком хвастливо, да и какая, собственно, теперь разница, что я действительно собирался. - А пастушья песенка, - невольно усмехнулся, вспоминая слова куплета, под который появился Расберг. Там как раз в подробностях описывалось, чем занимался маньяк-пастушок с асмодианами, вывалившимися из рифта прямо в его жаркие объятья, - увы, на флейте ничего другого просто не умею. Была бы скрипка, сыграл бы тебе и ноктюрн, и элегию,