- Хорошо, я поняла. Значит… улица Карла Либкнехта. Не волнуйтесь, машина уже выехала. Ждите.
- Ну, спасибо! Наконец-то!
В трубке пошли гудки. Я кинул телефон в карман, склонился к Глебу. Он лежал все в той же позе эмбриона на боку, подтянув колени к животу, легко посапывая, словно спал. Я потряс его за плечо – ноль эмоций. Вырубило конкретно. Я снова поднялся, всмотрелся вниз вдоль пустой улицы. Больница в другом конце города, за прудом, справа от проспекта, сколько они будут оттуда ехать? По пустым улицам ну минут десять-пятнадцать, наверное. Хорошо. Что еще нужно сделать? Я лихорадочно вспоминал приемы первой помощи, в том числе при потере сознания. Да, нужно, чтобы человек лежал на боку, чтобы рвотные массы не попали в дыхательные пути – вспомнил что-то я. Ну, нормально, он и так лежит на боку. Что еще? Да хрен его знает! Когда с этим сталкиваешься сам – никогда ничего вспомнить не можешь.
Так, стоп. У нас же ДТП! Машина Глеба, а он в отключке. Стекло разбито, надо же зафиксировать! Чтобы страховку выплатили, пусть и копеечную, судя по году выпуска его драндулета, но тем не менее.
Снова достал телефон, вызвал полицию. Здесь разговор произошел быстро и конкретно. И машина пришла быстрее скорой.
Через пять минут без мигалок подкатила «Гранта». Прижалась к обочине возле машины Глеба. Я глянул на Глеба, он был без изменений. Поспешил к полицейским. С пассажирского сиденья вышел невысокий, худосочный человек в форме и желтой жилетке, поправил фуражку, козырнул:
- Лейтенант дорожно-патрульной службы Носов. Что у Вас случилось?
Я показал пальцем на разбитое стекло.
- Вот, ехали, и тут – бах, камень прилетел, стекло вдребезги!
Лейтенант обошел машину, перешагивая через выложенные Глебом вещи, заглянул через проем в багажник, потрогал пальцем осколки. Огляделся по сторонам и, подняв одну бровь, спросил:
- Так. И откуда камень прилетел?
Не понравилась мне его интонация.
- Ну, ехали-ехали и тут откуда ни возьмись – бах!
- Откуда? – вздохнул лейтенант.
Я пожал плечами: да фиг его знает. Что я ему про метеорит буду рассказывать? Мы и сами были не уверены, что это метеорит.
- Так, - как-то подобрался лейтенант. – Вы сказали «ехали». А с кем? Кто-то еще в машине был?
Он посмотрел по сторонам, но Глеба увидеть за двадцать метров, конечно, не мог. Я указал рукой:
- Вон там, друг мой, сознание потерял.
Лейтенант снова поднял бровь, еще выше.
- Документы на машину, страховку, - произнес он и двинулся к Глебу.
- Документы у него, - кивнул я на Глеба, шагая следом. – Это его машина.
Глеб лежал в той же позе.
- Что с ним? – спросил лейтенант, наклонившись и ощупывая пульс.
- Я же говорю, сознание потерял.
- Как потерял? – посмотрел он на меня снизу вверх. – Вышел из машины, пришел сюда и потерял сознание?
- Ну да. – Я почесал затылок. Дурацкая ситуация. Что ему сказать про этот шарик? И где он теперь вообще? Это же, наверняка, какая-то улика, вещественное доказательство… черт.
- Мы вышли посмотреть, - продолжил я, - что в машину попало, хотели посмотреть. Ну и…
- Нашли?
- Ну да. А потом он потерял сознание.
- Просто так взял и потерял? А где то, что вы нашли?
Я развел руками:
- Где-то здесь. Он выпал у него из рук, когда… он потерял сознание и… упал.
- Понятно, - лейтенант поднялся, отряхнул руки. – Скорую вызвали?
- Да, - ответил я. И в подтверждение снизу на дороге между домами, тарахтя, выползла карета скорой помощи. Огоньки на крыше мигали, но сирены не слышно: улицы все равно пустые.
- Так, хорошо, - сказал лейтенант. – Оформлять ДТП будем?
- Ну, а как же, конечно! Это же ДТП?
Лейтенант вздохнул, посмотрел на Глеба, на выруливающую к нам скорую.
- Ладно, я за протоколом, документы на машину все равно нужны, - сказал лейтенант и направился к своей машине.
- Хорошо, - я присел и стал шарить по карманам Глеба.
В это время двое в белых халатах подошли к нам.
- Что с ним? – спросил один, что побольше габаритами, присел рядом.
- Потерял сознание, - ответил я, доставая портмоне и перебирая в нем карточки и документы.