— Боюсь, это подделка. — Хлоя успокоилась, отвернулась от статуэтки и подняла взгляд на Бернарда Пэддона. — Очень хорошая, но все же подделка.
— Черт возьми, вы уверены? — Пэддон нахмурил густые седые брови. Покрасневшее лицо ясно говорило о раздражении и недоверии. — Я купил ее у Крофтона, а он всегда был надежен.
Многие из музеев города могли позавидовать принадлежавшей Пэддону коллекции древностей, но для широкой публики она была закрыта. Пэддон, одержимый собирательством коллекционер, держал свои сокровища в тайном хранилище и стерег, как злой тролль стережет золото. Он действовал почти исключительно на черном рынке подпольного антиквариата, избегая бумажной волокиты, таможенных правил и других официальных процедур при купле-продаже на открытом рынке ценностей, который представлял собой законную сторону антикварной торговли.
Фактически Пэддон относился к тому типу клиентов, с которыми «Харпер инвестигейшн» сотрудничала весьма охотно, — они всегда оплачивали счета. Хлоя без всякого удовольствия сообщила ему, что статуэтка поддельная. С другой стороны, клиент, которого она представляла в этой сделке, будет, без сомнения, ей благодарен.
Пэддон унаследовал большое количество египетских, римских и греческих артефактов от своего отца, крупного промышленника, который сколотил семейное состояние в абсолютно иную эпоху. Бернарду шел сейчас восьмой десяток. Он продолжил отцовскую традицию коллекционирования, но, к сожалению, был не склонен к крупным инвестициям. В результате сейчас ему приходилось продавать некоторые экспонаты коллекции, чтобы финансировать приобретение новых. На средства от продажи статуэтки он рассчитывал купить другую редкость, которую жаждал получить.
Хлоя всегда старалась не касаться финансового аспекта сделок своих клиентов. Так ей прекрасно удавалось избегать внимания не только Интерпола и полиции, но и весьма раздражавших ее пронырливых детективов из агентства «Джонс и Джонс».
По мнению Хлои, ее работа заключалась в том, чтобы отыскать вещь, а потом свести покупателя и продавца. За свои услуги она получала комиссионные, а потом — дай бог ноги, как выражалась тетушка Филлис.
Хлоя оглянулась на статуэтку: девятнадцатый век, Викторианская эпоха. Это было время очень искусных подделок.
— Прекратите называть ее подделкой! — взорвался Пэддон. — Я чувствую подделку с первого взгляда.
— Не расстраивайтесь, сэр. Множество весьма солидных учреждений — Британский музей, Метрополитен-музей, — не говоря уж о владельцах частных коллекций, например таких, как вы, были обмануты мастерами фальсификации той эпохи.
— Не расстраиваться?! Я заплатил за эту штуку целое состояние! Ее происхождение безупречно.
— Уверена, Крофтон вернет вам деньги. Вы же сказали, что у него отличная репутация. Безусловно, он тоже был введен в заблуждение. Можно спокойно утверждать, что вещь ходила по рукам с восьмидесятых годов девятнадцатого века и ее перемещения не регистрировались. — Хлоя действительно так считала. — Однако в данных обстоятельствах я не могу рекомендовать своему клиенту приобрести ее.
Лицо Пэддона исказил такой гнев, что он начал напоминать бульдога.
— Да вы только взгляните на эти изящные иероглифы!
— Согласна, сделаны прекрасно.
— Потому что сделаны во времена Восемнадцатой династии, — сквозь зубы процедил Пэддон. — Я собираюсь обратиться за консультацией к другому специалисту.
— Ну разумеется. А теперь прошу меня извинить. Мне пора. — Хлоя подхватила черный кожаный рюкзачок. — Не надо меня провожать. — И она быстро направилась к двери.
— Подождите! — Пэддон бросился за ней следом. — Вы собираетесь рассказать все своему клиенту?
— Видите ли, он платит мне за экспертную оценку.
— Я могу привести ему сколько угодно экспертов, включая Крофтона, с абсолютно иным мнением.
— Уверена, так и есть. — Хлоя действительно в этом не сомневалась. Маленькую статуэтку считали подлинной с самого дня ее изготовления. И наверняка ее подлинность подтвердили множество экспертов.
— Мисс Харпер, очевидно, вы пытаетесь таким образом добиться от меня дополнительных комиссионных? — фыркнул Пэддон. — Нет проблем. Какую сумму вы хотите? Если она разумна, мы сможем договориться.
— Прошу прощения, мистер Пэддон. Так я не работаю. Подобное соглашение очень повредит моей профессиональной репутации.