Допивая вторую чашку крепкого кофе, услышал, как к дому подъехала машина, со скрипом остановилась. Кинул беглый «взгляд» на пассажиров — слегка, чтобы не растрачивать энергию, которая ох как сегодня пригодится, — это прибыли профессор и старший охранник, как его, Лузин.
Ну вот, уже началась беготня, подумал я, поставил кружку с кофе на стол, не спеша пошел к дверям.
Открыл дверь в момент, когда рука профессора замерла на полпути к звонку.
— Вы нас что, почувствовали? — удивился Запольский.
— Нет, не все так со мной запущено, — улыбнулся я, незачем лишний раз пугать людей всей правдой. — Услышал, как за окном машина остановилась. Не так уж и много у нас тут машин… Вы торопились?
— В общем, да, — сказал Запольский, заглядывая через мое плечо вглубь квартиры. Но я не приглашал его пройти.
— Я быстро, — сказал я, — только оденусь по погоде.
— Хорошо, — вздохнул профессор. — Мы в машине. Ждем.
Он повернулся и стал спускаться по ступеням.
Я прикрыл дверь, проскользнул в комнату, чтобы поцеловать спящую Ольгу. Не открывая глаз, она обхватила меня одной рукой за шею, сонно прошептала.
— Будь осторожен.
— Хорошо. Спи. Я позвоню позже.
Я поцеловал ее, хотел встать, но она не отпускала.
— Здесь не все так, как ты видишь, — сказала она загадочно в самое ухо. — Смотри дальше, сквозь… ну ты понял.
— Да, я понял, — ответил я, хотя не совсем понял, ох уж эта женская душа. — Все, пока. Меня ждут.
— Я тебя люблю, — сказала она и только тогда ослабила хватку.
— Я тоже тебя люблю.
Я еще раз, освобожденный, поцеловал ее в щеку, побежал в прихожую.
Сбегая вниз по ступеням, подумал о ее словах. Все-таки женская интуиция есть, существует и нельзя ей не доверять. Даже если не понимаешь.
Но в голове все продолжала крутиться ее загадочная фраза. Что она имела в виду?
— А Ваш друг к нам не присоединится сегодня? — спросил профессор, обернувшись ко мне.
— Я позвоню ему позже, — ответил я с заднего сиденья машины. — Нам еще необходимо вернуться к вчерашним следам, выйти на его путь. Думаю, что опять придется поплутать по лесу.
— Но сегодня, я надеюсь, мы найдем его?
— Я тоже на это надеюсь.
Машина спустилась по проспекту, помчалась по полупустым пока еще улицам. Заморосил дождик, только ухудшая и без того тоскливое настроение.
Профессор рассказал мне о своем посещении администрации, о договоренностях, которые ему там навязали. Не очень-то меня он обрадовал. Хотя, в сложившейся ситуации, этого следовало ожидать.
Лузин вел машину быстро и умело, молчал всю дорогу. Видимо, от профессора ему изрядно досталось за то, что упустили охраняемый объект и навлекли таким образом столько неприятностей.
— Как Вы все-таки считаете, Никита, мы сможем его до завтрашнего утра поймать? — спросил после своего рассказа профессор. — Это очень важно, вы же понимаете.
— Не берусь даже говорить об этом, не то, что давать гарантии. т профессора ему досталось за то, что вообще упустили и навлекли столько неприятностей. поскорее до постели.
ло не могу.
Запольский вздохнул, перевел тоскливый взгляд на проплывающий в дождливой дымке пейзаж.
Машина вырулила на трассу за городом, заметно прибавила в скорости. Лузин торопился, понимая, что это необходимо всем нам.
— Если они приведут туда тупых ментов с автоматами, — произнес неожиданно профессор, — то те со страху, или, что вероятнее, из предосторожности, просто убьют его. Для науки это будет непоправимой ошибкой. Столько усилий, столько средств… и все зазря. Впрочем, с наукой никогда эти дуболомы не считались.
Он в очередной раз тяжело вздохнул, вытягивается в кресле.
— Еще не вечер, профессор, — сказал я, стараясь больше не его утешить, а самому настроиться на позитивный лад. Эти стенания ученого мне уже порядком надоели.
Скорей бы уж приехать.
Машина свернула с федеральной трассы на Менделеевское направление.
— Куда едем, Никита? — спросил Лузин, молчавший всю дорогу. — В деревню, где нападение было или…
— Нет, — ответил я. — Там бесполезно искать. Мы едем к той заброшенной деревне, где он отдыхал. Там и след, я думаю, еще не остыл. Я надеюсь.
— А если… остыл? — в голосе Запольского слышалось отчаяние. Для него потерять след — стало подобно смерти.
— Давайте, Эдуард Янович, не будем раньше времени разводить панику! — сказал я раздраженно. Но он своим пессимизмом уже просто достал.
— Ладно, ладно, — замахал руками профессор. — Вы теперь старший. Извините меня. Я так волнуюсь.