Седоволосый молчал, потупив взор.
— Что? — вставила белокурая девица с заднего сиденья. — Другая конфета?
— Говно там будет, дура! — гаркнул Егор, повернувшись вполоборота, поворачивается снова к седоволосому. — Все равно оно будет вонять. Понимаешь, к чему я клоню?
— Не совсем, — признался седоволосый, наморщив лоб.
— От перестановки мест сумма не меняется, — продолжил Егор. — Ведь само явление никуда не делось. Они просто пытаются его заву… как это слово, э-э, за-ву-а-ли-ровать. Прикрылись пустыми речами, запудрили мозги электорату, а на самом деле сидят сейчас и трясутся. Потому что они же его еще не поймали! А чудище уже идет сюда, к Угорску! Может, уже сегодня к вечеру будет здесь! Представляешь, какой нам шанс дается?
— Ой, кошмар какой! — послышалось с заднего сиденья.
— Но ведь никому уже до этого дела нет, — неуверенно вставил седоволосый. — Наша идея провалилась.
— Ваша — провалилась! — воскликнул Егор. — Но я так рано сдаваться не намерен. Слишком много я поставил на карту. Поэтому я буду биться до конца. Мне нечего терять, потому что нет у меня уже ничего. А к старому вернуться я не могу. Я уже не тот запуганный и обиженный умом уродец.
— И что вы хотите? Какие ваши планы? Чем мы можем быть вам полезны?
Егор молча смотрел на центральную площадь города, на редких прохожих, вяло бредущих по своим делам. Отсюда, с площадки перед зданием администрации они кажутся маленькими и одинаковыми роботами, запрограммированными на выполнение простых, одинаковых функций. Никаких индивидуальностей, никаких личностей. Только роботы, ходячее мясо, которое и создано только для того, чтобы такие как он его использовали.
— Еще не все потеряно, — тихо сказал Егор.
— О чем вы? — седоволосый пытался выглядеть заинтересованным.
— Для меня — не все, — Егор уже ничего не слышал и не видел вокруг, у него созрел новый план, который встряхнет всю округу. Он оживился, в глазах снова блеснули искорки. — Поехали, нам здесь не рады. А мы и не ждем от них радостей, правильно!? Мы сами можем устроить себе праздник, правильно?!
Девицы сзади замолкли, слишком серьезный голос у головастого. Седоволосый покорно заводит машину. Ни сил, ни желания у него нет уточнять от чего так повеселел его шеф.
Зверь.
Река появилась неожиданно. Брел вслепую, переходя болотистые и сухие участки, заводи, буреломы словно во сне. Вперед гнала одна лишь надежда.
Сейчас день, звезд на небе нет, но я видел их ночью, видел обе звезды, они были вместе. А это значит, иду правильно, значит, должен выжить, должен дойти.
Должен вернуться.
Она жива. Она ждет.
И она не одна.
Это уже не звезды мне подсказали, а сердце. Теплая нежность окатила сердце, когда я почувствовал, что нас теперь стало трое. И это придало новых сил. Сил дойти, вернуться к ней… к ним.
Вода мягко обволакивает уставшее тело, руки неспешно и привычно отмеряют могучие броски.
Я плыл словно во сне.
В том сне, где мы уже вместе. И я знаю, что так и будет. Пусть даже для этого нужно будет умереть здесь, на чужой земле, вдали от родных звездочек.
Я отмерял бросками воду даже не замечая, что в этом месте река шире. Я надеюсь на свою интуицию, свое природное чутье, и свою внутреннюю силу. Это природное чутье не даст меня в руки охотников. Особенно самому страшному из них — с острым как копье взглядом.
Звезды помогут мне выжить. Вера в себя и надежда вернуться…
Я плыл через реку спокойно и уверенно. Река чистая, гладкая, нет ни огромных плавающих скал, ни шумных чаек в чистом небе. Я не чувствую холода и быстрого течения. Уверен, что природа поможет мне. Нужно только забыть обо всем, кроме главного, и делать то, что должен, до последнего вздоха…
Вот и другой берег.
Руки сами вытаскивают тело из воды. Все силы только на это. Чтобы выжить.
Мутный взгляд на секунду проясняется лишь для того, чтобы точно знать, что рядом нет охотников, нет людей.
Над головой зашумели дрожащие на ветру листья, сухой пучок травы в ладонях, а дальше дикий и непроходимый лес. Чем-то похожий на его родной.
Значит, интуиция меня не подвела. Я на правильном пути. Облегченно опустил голову на прогретую траву. Можно немного отдохнуть, подпитаться силой земли, чтобы идти дальше.
У меня есть на это время. Немного, но есть.
Охотники опять меня потеряли.