— Вот, смотрите! — вскрикнул отец.
Мы с мамой устало остановились, подошли ближе, я различил в темноте сваленную корягу, перекинутую через реку. Из толстого ствола торчали, как щупальца осьминога, несколько голых ветвей.
— Хороший мост! — сказал отец, взбираясь на дерево. — Как считаешь, мать?
— Ты попробуй сначала сам перейди! — ответила она скептически, но в ее голосе появилась нотка надежды.
— Да запросто! — воскликнул отец и тут же соскользнул одной ногой с бревна. Я услышал глухой удар, всплеск, потом стон вперемежку с руганью.
— Чертова коряга, твою душу мать!
— Что? — кинулась к нему мама. — Что случилось? Упал? Ушибся?
Я торопливо схватил ее за руку.
— Не спеши, мама. Давай я первый.
Я обошел ее, осторожно двинулся по бревну к отцу, держась за ветки-щупальца. Отец сидел между веток, обхватив ногу.
— Связку наверно растянул, зараза! — сказал он. Я помог ему подняться. Вместе мы кое-как добрались до другого берега, сошли с бревна.
— Сядь здесь, я помогу маме перейти.
— Аккуратней! Скользко!
Когда мама перешла, тут же бросилась к отцу.
— Леша, ну что у тебя? — она осмотрела и ощупала его с головы до ног. — Сломал что-то, ушиб? Ну говори, не молчи!
— Да нормально все! — ответил он, смущенно избегая ее назойливого внимания. — Просто связку потянул. Сейчас посижу немного и дальше пойдем.
Мы сели кружком, с удовольствием вытянули ноги. Дорога по ночному лесу — не самая веселая прогулка. Ноги гудят, в желудке урчит, в горле пересохло.
— Эх, сейчас бы картошечки жареной, — сказал отец, мечтательно, — да с лучком, да на маслице, как ты умеешь, мать! Пальчики оближешь!
— Перестань! И так желудок сводит, а ты еще травишь! — сказала мама, растирая ноги.
Я решил, что несколько минут у нас есть. Хотя бы дух перевести.
Подвинул к себе сумку, поставил на колени, открыл.
— Так, что у нас тут? Ага, как насчет бутербродов с хлебом?
— Это как? — спросил отец озадаченно.
Я достал половинку черного хлеба, батон, бутылку с водой. Больше в сумке ничего съестного не было. Остальное пространство занимала одежда, пузырек шампуня и в глубине объемистый портмоне, в котором поместились не только документы, но и пачка денег и полкило мелочи.
Мы отломили себе каждый ломоть хлеба по вкусу. Почувствовал, как желудок благодарно замурлыкал, разливая тепло и силу по телу.
Откинул голову назад, посмотрел на светлеющее небо, скрытое черными когтями веток.
Скоро рассвет…
Немного погодя мама взяла меня за руку. Я повернулся к ней, грустные, уставшие глаза смотрели с нежностью и тревогой.
— Никита, — начала она, — про нас ты рассказал, а я бы хотела сейчас про тебя рассказать. Может больше и случая не представится.
Она обратилась к отцу.
— Как считаешь, Леша?
Отец удивленно посмотрел на нее, потом что-то вспомнил, махнул рукой.
— Ну, ему все равно когда-то придется рассказать, почему не сейчас?
Я перевел взгляд с него на маму, обратно, потом прислушался к лесу.
— Вы это о чем? Почему именно сейчас?
Егор.
Сообщение от Хозяина пришло быстро. Мы наступали им на пятки, беглецы ускользали прямо из-под носа!
— Они не должны уйти! — крикнул я, — не должны! Да можешь ты ехать побыстрее?
— Могу, шеф. Конечно могу.
— Ну так шевелись!
На переезде машину подкинуло так, что у меня перехватило дух. Но я промолчал. Для меня важно догнать, хоть в лепешку расшибись.
Дальше за переездом пошел асфальт, и Лапа вдавил педаль газа в пол. Меня прижало к спинке сиденья. Шпын сзади заверещал от восторга.
Быстрее, быстрее, Лапа. Я не боялся, что он не справиться с управлением и две тонны железа станут их братской могилой. Я боялся гнева Хозяина. А Хозяин сейчас очень гневается!
На крутом повороте я схватился за ручку, чтобы не свалиться на Лапу.
Лапа, идиот, ржет, как обкуренный. Даже не сбавляет скорости, молодец.
Покрышки завизжали, пахнуло жженой резиной, по рукам побежали мурашки, поднимая волосы дыбом. Нам кирдык!
Хозяин сказал, что другой и его родители миновали кордон. И как же им это удалось? Неужели он на самом деле какой-то особенный, как последний раз назвал его Хозяин — избранный. Но ничего, для кого-то он и избранный, но для меня просто клиент. И я его достану, принесу Хозяину на блюде! Во что бы то ни стало…
Машина влетела на гору, сбавила скорость. На развилке творился полный бардак.