Самым же важным оказалось то, что подобная конфигурация порождала длительную нестабильность. С каждым поворотом один из блоков зарывался глубоко в верхние слои атмосферы, и потому двигался медленнее. По оценкам службы наблюдения, такое торможение может привести к дестабилизации станции уже через шесть месяцев. Всему персоналу станции и инженерам придется эвакуировать больных и запасные каюты, избавиться от балласта, погасить вращение, сменить ориентацию, направление движения и снова начать движение. А если и это не сработает, то придется переходить на более высокую орбиту, и компании придется раскошелиться.
Что бы там ни было, весь бюджет Меган, все квартальные, годовые выплаты, бонусы, дивиденды — все полетит в тартарары.
Во всей грядущей неразберихе вину возложат не на чугунные головы, создавшие дизайн этой консервной банки, не на бухгалтеров, которые ради лишнего цента готовы удавиться, а на нее, радионавигатора Меган Паттерсон!
Меган мрачно взглянула на листки радиограммы, прилепившиеся к переборке отсека.
Господи! Меган надеялась, что легкие шумы из вентиляционной системы не означают начало суматохи. Она напряженно прислушивалась к редким шумам, однако пока намеков на дестабилизацию не было. Пока.
Резка
Ковка
Прессование
Штамповка
МУНИЦИПАЛЬНЫЙ АЭРОПОРТ ДУКЕСНЕ, МАККИСПОРТ, ПЕННДЖЕРСИ, 14 МАРТА
Работа с алюминированной синтетической пленкой казалась Брайану Хольдструпу сущим адом. Материал был толщиной всего около микрона или полмиллиметра, вдобавок приклеивался к любой близлежащей поверхности.
Брайану пришлось создать условия стерильной чистоты в помещении, значительно превосходящем по размерам боксы яхтсменов былых времен, и все лишь для того, чтобы справиться с непокорной пленкой. Он нанял целый ангар в местном аэропорту, наглухо заделал двери, окна и трещины в гофрированном потолке, втащил внутрь воздушный замок, насосы и прочее фильтровальное оборудование. Помимо этого, ему потребовалось вымыть, вычистить и посыпать песком пол и стропила, а затем, с помощью чистого азота понизить давление, и все эти манипуляции Брайан проделывал в кислородном снаряжении.
Разобравшись с окружающей средой, Брайан принялся возиться с упрямой пленкой, с мотками проволоки, воздушными вихрями и антистатическими винтами. Он не мог работать руками, поскольку выделяющаяся даже сквозь хлопковые перчатки влага мешала работать с пленкой, а резиновые или пластиковые перчатки слишком быстро создавали статический заряд.
Звездный корабль Хольдструпа имел двадцать две усиленные лопасти, а прототипом служила конструкция автожира. После запуска ей необходимо было сразу же придать сильное вращение, чтобы получить наибольший эффект. Каждая лопасть была длиной почти в целый километр и сотню метров в ширину, и сейчас Брайан кроил, сжимал, резал их гофрированные полосы, готовясь к будущим стартам.
До чего же тяжелая работа! Брайану безумно хотелось пригласить кого-нибудь на подмогу, однако это было запрещено правилами. Не то, чтобы уже объявили какую-то гонку, но все солнечные регаты следовали одному и тому же принципу: ты можешь выставить лодку любой конфигурации, но должен сам ее сконструировать и построить.
Такие регаты были не для слабых, поскольку работа с квадратными километрами пленки толщиной в микрон требовала гигантских усилий. Здесь не было места непоседам, ибо участнику регаты приходилось совершать по пятнадцать миллионов однообразных движений во время упаковки корабля, бесчисленное количество раз скручивая, свертывая, сворачивая. И уж конечно, в регатах участвовали только люди с туго набитой мошной. Кто может себе позволить истратить добрую сотню тысяч долларов на оборудование и материалы, чтобы получить приз, составлявший не более процента от указанной суммы.
По крайней мере, на регате не требовался статус любителя. Сам Брайан Хольдструп являлся владельцем и управляющим компании «Фотон пауэр», выполняя вдобавок еще и обязанности генерального конструктора. Единственным способом держаться впереди конкурентов являлось участие и победы в «Транслунной гонке», «Круговом поясе», «Солнечной собаке» и других регатах. На сегодняшний день в активе Брайана имелось три золотых и одна бронзовая медаль, а его проекты пользовались устойчивым спросом на рынке.
И все-таки, все эти заботы и монотонные, однообразные действия… Нет, Хольдструп не стал бы заниматься этим только ради денег. Дело в другом.
Брайан любил изящество прекрасного дизайна, любил узкие поверхности, отражавшие давление света солнца и звезд во время полетев по грациозно изогнутой параболической орбите. Он наслаждался признанием, восхищением и уважением, всегда окружавшим победителей.
Именно это заставляло его до ночи трудиться над своей яхтой, когда губы покрывались липкой слизью от фильтра кислородного аппарата, когда глаза горели от натрия, испарявшегося с поверхности пленки и когда руки тряслись от тяжестей, которые приходилось беспрерывно поднимать.
Он шел на это ради славы.
Ускорение
Вращение
Поиск
Захват
УИТНИ-ЦЕНТР, ОКРУГ ТУЛАР, КАЛИФОРНИЯ, 16 МАРТА
Будучи руководителем центра управления запуском, Наоми Рао отвечала за своевременное выполнение полетов, и сейчас ее начало трясти, так как в расписание они не укладывались. Техники в главном сборочном зале вдували пену в керамический грузовой отсек и устанавливали взрывные крепления. Пена была разработана с целью погасить удар от запуска при перегрузках около пятисот единиц.
Экипаж затем завел корабль под струю частиц, придавая ему мягкое алюминиевое покрытие. В пусковой трубе было создано плазменно-индукционное поле, и керамический отсек вместе с содержимым медленно скользил вдоль жгутиковых электромагнитов.
После этого рабочая команда установила ракету в дальнюю плоскость трубы, где электрическая дуга силой в несколько мегаватт превратит алюминиевую пудру в плазменное облако.
В конце концов, экипаж закрыл и опечатал дверь воздушной переходной камеры.
Наоми остановила секундомер. Бесстрастная стрелка показала, что экипаж затратил все двадцать две минуты резервного времени на подготовку к запуску.
Вот невезение! Если так будет продолжаться, то они никогда не смогут выдерживать график запусков, спущенный сверху. В конце концов, утешила себя Наоми, от непредвиденных задержек еще никто не был застрахован.
Имелись и свои внутренние ограничения. Вся подготовка к пускам осуществлялась на высоте ниже трех километров над уровнем моря, в хвосте одиннадцатикилометровой трубы, выходившей на восточный скат горы Уитни.
Восемь лет назад, когда магнитные катапульты только-только появлялись, гора Уитни, с ее разреженным воздухом высотой в 4420 метров представлялась прекрасным местом для запуска высокоскоростных кораблей из-за уменьшенного атмосферного сопротивления. Конструкторам понравилось и то, что этот пустынный горный кряж находился далеко от населенных пунктов и позволял гасить шум от запускаемых ракет, ибо в те годы эффективных поглотителей звука еще не было.
Уитни-центр был выстроен еще в прошлом столетии и предназначался для запуска грузов. Тогда орбитальные полеты еще только начинались и обслуживающий персонал центра вместе с руководством гораздо спокойнее относились к расписанию и погрузке. В то время любой вновь запускаемый корабль отличался от предыдущего, и у рабочих имелось время на то, чтобы превратить каждую ракету и ее покрытие в подлинные произведения искусства.
В те дни с космодрома в пространство запускались небольшие спутники и дискретные грузы, которых сменили ныне наукоемкие инструменты. Так что люди могли позволить себе быть неторопливыми, спокойными и вдумчивыми. Ну а сегодня в орбитальное пространство отправлялись куда более сложные и мощные модули и станции.
Если бы у Наоми появилась возможность переоборудовать космодром в духе сегодняшнего времени, она сделала бы так, чтобы грузы собирались, упаковывались, маркировались и подвергались напылению на самом заводе. Тогда можно было бы создавать запасы грузов и производить пуски точно по расписанию.