— Юлька? – теперь мне пришло время широко открыть глаза.
— Да. Мы здесь стараемся без формальностей обходиться. Давай я тебе здесь всё покажу, а? Кормят, кстати, весьма прилично и море... Таким оно, наверное, было лет триста назад.
— Покажи. И расскажи про Андрея. И про египтян, которые двадцатилетней блондинке подчиняются. И про...
— Фантомов. Они все – фантомы. Ненастоящие души. Ой, то есть люди. Ой, блин, Натали, тебе бы побыстрее привыкнуть к местным реалиям? Пойдём обедать?
— Пойдём, - с досадой ответила я.
И почему она так сильно не хочет говорить о себе? Мы не виделись с Женькой кучу лет. А до этого какой-то период почти жили вместе. Почему именно меня она решила вызвать в свою резиденцию? Почему до сих пор Андрея призывает? И, самое главное, почему не хочет отвечать на мои вопросы? Впрочем, последнее почти наверняка вытекает из предыдущего.
Историю их с Андреем любви и расставания в трёх словах не озвучишь. Только благодаря ему она заслужила свой персональный Ад, который на земле и прожила до самой смерти.
— Шведский стол? – после того, как мы зашли в столовую, с опять вернулась к мысли, что меня подруги разыграли.
— Он самый. Бери макароны, они самые съедобные здесь.
Обед оказался реалистичнее отеля: помещение ресторана ничем не отличалось от кучи таких же в Египте, Турции, Тунисе. Толпа гостей, снующий между ними персонал, занимающийся сбором использованных тарелок в основном, очереди к горячим блюдам, грязь, ругать и прочие прелести бюджетного отеля в разгар сезона.
— Сегодня транзитников привезли. Они после завтрака уедут и будет опять спокойно, - шепнула мне на ухо Женька.
— Транзитников?
— Ага. Транзитников.
Глава 4
— Мы так приговорённых называем. Тех, чьё время пребывания в Чистилище завершено, - уточнила она, заметив недоумение на моём лице.
Приговорённых значит... Теперь понятно, почему женщины так злы. Видно, что они напряжены до предела и с трудом сдерживаются, чтобы не вцепиться друг другу в волосы. Для всех них приговор вряд ли был приятной неожиданностью.
— Наташ, пойдём. Не стоит с ними связываться, - Женька резко потащила меня за руку к повару с макаронами, когда одна из бабушек уронила передо мной тарелку с супом.
— Что встала? Куда пошла? Из-за тебя я без супа осталась! Никакого уважения к старшим! Не отель, а чёрти чё! – после призыва чёрта бабушка пропала.
— Зря она так. Наташ, не переживай, там этого супа хоть уешься. А вот чертей старушка зря призывала раньше времени.
— Её в Ад отправили? – я всё ещё находилась в шоке после увиденного.
— Почему в Ад? Я приговор бабулин не видала, может и в Рай, - Женька обильно посыпала обжаренные в томатной пасте макароны сыром. – Домой не вернули точно.
В последних словах Женьки сквозила вся боль её души. Мне оставалось лишь глубоко вздохнуть – успокаивать подругу нет никакого смысла.
Получается, даже спустя кучу времени она так и не смирилась с собственной кончиной. Продолжает мечтать о земной жизни, о бывшем муже, о воскрешении. То есть нет в Чистилище смирения и успокоения, по крайней мере в нашем. Есть только...
— Чё смотришь? Водки девушкам неси. Только не смей её водой разбавлять, - Женька взглядом «поймала» официанта.
— Мне вино. Розовое, - подруга посмотрела на меня, как на предательницу. - Их водку пить нельзя, - извиняющимся тоном ответила на немой укор.
— Их водка такая же, как в Перекрёстке. В самом дорогом ценовом сегменте. Мы не в Египте, Наташа. И персонал не египтяне. Мы в предбаннике Ада пытаемся отстоять своё право на жизнь.
Каждое её слово вонзалось в моё сердце, как кинжал. Она притащила меня в этот отель. Она обещала помочь мне здесь обустроиться. Она каждый раз уворачивается от моих вопросов. И она же меня обвиняет за то, что я пить с ней крепкий алкоголь не пожелала.
— Это фантомы, - Женка моментально успокоилась. – Они не настоящие души. Копии. И водка их будет на твой вкус и цвет. Оно тут всё под тебя подстраивается, как ортопедические подушки с эффектом памяти, - Женька сплюнула на пол, уборщик тут же отполировал пол.