Посол кайзера Вильгельма II был вежлив и доброжелателен. Он поздоровался со мной на хорошем русском языке, и первым делом от имени своего монарха поздравил нашу армию и наш флот с блестящими победами над врагом на Тихом океане. Сказать честно, мне было очень приятно услышать это от официального представителя иностранного государства.
Ну, а далее, господин посол перешел к тому, из-за чего собственно он и появился в моем кабинете. Нет, герр Альвенслебен не собирался вручать мне никаких нот, или каких-либо иных официальных документов. Но, вот то, что он заявил мне устно, было ценнее многих деклараций и посланий. Если говорить прямо, то кайзер устами своего официального представителя предлагал нам дружбу и союз. - Весьма заманчивое предложение! Тем более что оно совпадало пожеланиями, высказанными Государем.
- Господин министр, - взволнованно говорил мне посол Германской империи и, как ни странно, сказанное им во многом было созвучно моим собственным мыслям, - Жизненные интересы наших двух империй нигде не сталкиваются и дают полное основание для их мирного сожительства. Ваш союз с республиканской Францией - нонсенс. Тем более, что ваша союзница в свете недавних событий на Дальнем Востоке показала, чего стоят ее клятвы в вечной дружбе и помощи…
Я кивком головы дал понять умудренному жизнью дипломату, что полностью с ним согласен в оценке Франции, как союзницы. А германский посол тем временем продолжил.
- К тому же не следует забывать, что Россия и Германия являются представительницами консервативного начала в цивилизованном мире. Этим они противостоят либерально-демократическим традициям, воплощаемым Англией и, в меньшей степени, Францией. Как это ни странно, Англия, до мозга костей монархическая и консервативная у себя дома, всегда во внешних своих сношениях выступает в качестве покровительницы самых демагогических стремлений, неизменно потворствуя всем движениям, направленным к ослаблению монархического начала.
С этой точки зрения борьба между Германией и Россией, к которой их подстрекают многие могущественные силы, независимо от ее исхода, глубоко нежелательна для обеих сторон, как, несомненно, сводящаяся к ослаблению мирового консервативного начала, единственным надежным оплотом которого являются наши державы.
- Господин посол, - ответил я, - моя страна в данный момент находится в состоянии войны с Японией. И хотя боевые действия складываются для нас благоприятно, мы с признательностью примем любую помощь, кто бы нам ее не предложил. С другой стороны, обещания о помощи и поддержки, которые так и остались обещаниями, заставят нас пересмотреть ранее подписанные договоренности. России нужны союзники не на бумаге, а те, кто будет честно и искренне помогать нам в трудную минуту.
- Господин министр, - звенящим от волнения голосом произнес Альвенслебен, - прошу вас прочитать вот этот документ, - сказав это, он достал из своей папки бумагу, и протянул ее мне.
Я прочитал переданный мне текст. Это была копия телеграммы кайзера, направленной губернатору германского колониального владения Циндао капитану цур зее Оскару фон Труппелю. В нем император Вильгельм II требовал, чтобы кораблям российской Тихоокеанской эскадры, при посещении ими порта Циндао, была оказана вся возможная помощь, а в случае необходимости, проведен ремонт машин и механизмов, для чего губернатор должен предоставить им все мощности германских мастерских и доков. Если же у командиров кораблей Тихоокеанской эскадры не будет в наличии нужной суммы денег, чтобы оплатить оказанные им услуги, то снабжение и ремонт русских кораблей следует произвести в кредит.
Да, это был многообещающий аванс. Германия явно рассчитывает на то, чтобы и Россия сделала несколько шагов ей навстречу. А ведь, действительно, почему бы и нет? - Как говорят в народе - свято место не будет пусто.
Франция начала политический флирт с Британией. Британия же находится в политическом союзе с Японией, которая сейчас воюет с нами. Все вышесказанное - вполне законный повод для «развода». Но, расставшись с Францией, как с союзницей, мы тут же найдем себе новых друзей в Европе. Которым, как уже сказал германский посол, просто нечего с нами делить. Русский и германский двор поддерживают традиционно дружественные, основанные на родственных связях, отношения. Именно, благодаря этому в прошлом веке в течение целого ряда лет мир между великими державами не нарушался, несмотря на обилие горючего материала в Европе.
Правда, не стоит забывать и о том, что у Германии тоже существует союзник - Австро-Венгерская империя, которая традиционно недоброжелательна по отношению к России.
Словно прочитав мои мысли, герр Альвенслебен сказал, - мы, естественно, не можем не учитывать наличие нашей венской союзницы. Но союзные отношений с Австро-Венгерской империей не должны беспокоить Россию. Если ваша страна тоже станет союзна Германии, то мы не допустим, чтобы недоразумения между Санкт-Петербургом и Веной привели к началу боевых действий. А если император Франц-Иосиф захочет поискать себе друзей на стороне, то мы умываем руки… - германский посол хитро улыбнулся, - ведь неверность строго карается не только в супружестве…
Я тяжело вздохнул и, руководствуясь данными мне инструкциями, сказал моему собеседнику, что отношения между Россией и Австро-Венгрией насмерть отравлены балканским вопросом, и той черной неблагодарностью по отношению к моей стране, что лоскутная империя отблагодарила полвека назад императора Николая I.
Хотя, если Берлин будет не против, мы сможем, к примеру, принять участие в строительстве железной дороге Берлин-Багдад. И даже, больше того, эта железная дорога не обязательно кончится в Багдаде. Ее можно было бы продлить до Басры, куда мы, в свою очередь, дотянем ветку из Баку. Таким образом, можно будет замкнуть кольцо железных дорог вокруг Евразии. Разумеется, что это можно будет сделать только в случае, если наши отношения станут совершенно доверительными, и из них исчезнет третий лишний, который и является одной из сил разжигающих русско-германскую враждебность. Намекнул я и на связи Венских Ротшильдов с Парижскими и Лондонскими, и на то, что только в Берлине и Петербурге не жалуют эту мерзкую семейку. Германский посол явно заглотил наживку, заявив, что он телеграфирует кайзеру. А вообще, этот вопрос должны решать их Величества при личной встрече.
- Хорошо, - подумал я, - тогда ведь, действительно, вполне возможна совсем иная расстановка сил в Европе, которая будет для нас более благоприятной, чем ныне существующая. Вот только эти проклятые французские займы… Хоть Государь и погорячился, заявив о приостановке на время ведения следствия выплат процентов по ним, но платить все же придется. - А где взять для этого деньги?
Как оказалось, Альвенслебен продумал и этот возможный вопрос - чувствуется школа Бисмарка! Он достал из папки еще один лист бумаги и, заглянув в него, сказал.
- Мы прекрасно знаем, что любая война - это не только человеческие потери, но и огромные расходы. Понимая, что после всего произошедшего вашей стране будет трудно рассчитывать на новые французские займы, мы хотим предложить России заем на более выгодных по сравнению с французским условиях. Для начала - 150 миллионов рублей золотом.
- Неплохо! - подумал я. Германскому же послу я сказал, что доложу об этом Государю, и переговорю на эту тему с министром финансов Владимиром Николаевичем Коковцевым.