— Это верно, но почему сейчас-то?
— А когда хотел?
— Да я вообще не хотел.
— А тогда чего ж покупал? Чего это у тебя такой неустойчивый характер? То хочу, то не хочу. Чать не маленький. Идем, идем!
Сергею Дмитриевичу ничего не оставалось, как последовать за Репеем.
— Во, Ксюша, глянь, кто к нам пришел, — сказал Репей жене, как только вошел в дом.
Старуха посмотрела и улыбнулась, отчего все ее лицо сморщилось, словно она собралась заплакать.
— Вот, значит, какой свекор у Авдотьи Никитичны! Вот кого ей бог послал. Ну что ж, можа, и ничего. Заранее-то как в душу влезешь, — сказала она.
— Ну, я ж говорил — обрадуется. Вишь, как льстит, — ставя бутылку на стол, сказал Репей. — Теперь можно и к главному приступать. Ты бы, мамашка, чего на стол из закуски сообразила да выпила с нами. Коли пришел гость, так надо угостить его.
— Чего ж это я поставлю? Если капустки да грибков?
— Неужели ты еще грибы сохранила? — удивился Репей и победно взглянул на Сергея Дмитриевича.
— А как же, есть, есть в подполе. Консерву делала, так как же не сохраниться. Слазай-ко!
Репей тут же откинул крышку и спрыгнул в подпол. Через минуту, улыбающийся, высунул голову и поставил на пол банку с грибами.
— Дай-ка руку, — сказал он Сергею Дмитриевичу и, когда тот подал, ухватился за нее и вывалился на пол. — Боровики! — открывая банку, гордо сказал он. — Один к одному беленькие. Я тут такие места знаю, что в любой год завсегда с грибами. Мамашка, нет ли картошин вареных? Они к грибам с маслом-то больно вкусны!
Старуха достала из чугуна несколько нечищеных картофелин, положила на щербатую тарелку.
— Вы уж тут каждый сам себе чисти, — сказала она и спросила Сергея Дмитриевича: — Хорошо ли приняла тебя Авдотья? Поди, куру забила?
— Нет, ведь мы с собой кое-чего привезли. Своего хватало, — ответил Сергей Дмитриевич, принимая из рук Репея стопку с водкой.
— Так что, и куру не забила? — удивилась старуха.
— Нет.
— Ай-яй-яй! — засмеялся Репей. — Вот вся она тут, Авдотья!
И старуха засмеялась, причем как-то по-куриному: «Ко-ко-ко-ко!» А Репей еще больше зашелся в смехе.
— Ну, давай теперича выпьем за личное знакомство и такое же благополучие, — вытирая слезу, успокаиваясь, сказал он.
Выпили.
— Нюська-то была девчушка справная у нее. Тут ничего не скажешь. Правда, сбежала с колхозу, ну дак не она первая. Дорожка-то была уж протоптана. Значит, невестка тебе она, — очищая ногтем от кожуры картофелину, сказал Репей.
— Да, славная девушка, — ответил Сергей Дмитриевич.
— Знаем ее, знаем, — вяло махнула рукой старуха, и не понять было, хорошо это или плохо.
— Ну, а ты интересовался у Нюськи, кто ее родители были, с чем пироги ели? — спросил Репей.
— Да особенно-то не расспрашивал. А что?
— Да ничего. Так, к примеру спросил. Ведь они, люди-то, каждый на свой манер. Кто ртом, кто носом дышит. Мамашка, помнишь, у нас Климов жил? Куда тебе как честный. А на поверку вышло? То-то и оно. Тут, брат, тоже надо, чтоб ухо было открыто, а не заросши волосом.
— Вы какими-то намеками говорите, — сказал Сергей Дмитриевич. — Разъясните, если можно.
— А чего ясней? Я ничего не сказывал. А если тебе про Климова, так что ж, он человек пришлый был у нас. Об этом вся деревня знает. Пожил с год и уехал. Это уж потом выяснилось, что он тут с двумя бабами путался, — как-то нехотя ответил Репей и налил еще по стопке. — Тебе-то наливать ли? — спросил он старуху.
— Налей, — разрешила она. — Для соблазну выпью.
Репей налил.
— Да, брат, ну и что же? Где спал-ночевал? — спросил он.
— А что? — уже настораживаясь, сказал Сергей Дмитриевич.
— Где она уложила-то тебя?
— В первой комнате.
— А молодые?
— Во второй.
— А сама?
— Этого я не знаю.
— Да ведь больше спать-то и негде там! — выкрикнул Репей и зашелся в смехе. И старуха закококала так, что даже плечи ходуном заходили.
— Я не совсем понимаю, — в недоумении сказал Сергей Дмитриевич.
— И ладно, что не понимаешь, если правду говоришь. Как ни летала, а перья все целы, — ответил Репей.
— Это к чему вы?
— А так, народная мудрость.
Бутылка подошла к концу. Старуха убрала стопки. Репей сдвинул на угол тарелки с недоеденной закуской, ударил ладонь о ладонь, как бы говоря: «Дело сделано!»
— Сегодня московское «Динамо» с киевским. Ты за кого болеешь? — спросил он.
— Ни за кого.
— А чего такой отсталый?
— Да просто не увлекаюсь.
— Тогда понятно, — засмеялся Репей. — Бывают такие люди. Моя вот тоже не болеет, так зато у нее и зубов нету. А у меня все сохранивши. Во, смотри какие! — Он распахнул рот, полный стершихся, но еще крепких зубов. — Захочу, резину сжую.