– Он велел ждать.
– Может, поможешь разгрести завалы?
– Конечно. Давай, что нужно, и я с удовольствием… если смогу.
– Брось это, Лина. – Мирослав уже не улыбался. – Ты все можешь, неужели ты не поняла? Подруга, ты сегодня сорвала заказ, который сулит такие деньги, что даже я приседаю от восторга и ужаса. У них чудовищный рекламный бюджет, это транснациональная компания с главным офисом в Лондоне. Они выпускают молочко, соки, конфеты, сладкие напитки, джемы… да боже мой, чего только они не выпускают! И если им понравится наша работа – а они уже готовы платить, то, имея их в клиентах, мы будем кушать свой хлеб с икрой, и икра будет не кабачковая, уж будь уверена. А главное – ты понравилась Одолиной сразу, а это не что попало. Так что оставь сомнения, Лина. Я рад, что ты с нами.
Интересно получается в жизни. Только что все рухнуло – и вдруг само по себе построилось снова. Может, старое сломалось именно потому, что нужно было дать дорогу новому?
Я не сильна в таких материях, но сейчас я чувствую себя спокойно и уверенно. Хотя утром мне казалось, что я на этом свете лишняя.
5
– Голову откинь… Теперь спокойно лежи.
Что-то липкое полилось мне на грудь и шею и частично на лицо. Это невозможно будет отстирать и сложно отмыть. Налепили нашлепку из воска, прямо на правый глаз, и это добавило негативных ощущений. А второй глаз открыть нельзя.
– Подожди, Костя, руку надо вот так. Лежи, тело.
Это мне кто-то говорит. Я – труп, и меня сейчас вертят во все стороны, укладывая как можно более правдоподобно. И всю залили чем-то липким, но это точно не кровь, потому что запах не похож. Наверное, краска, одежду, судя по всему, теперь придется выбросить.
Кто-то берет мою руку и подворачивает ее.
– Спокойно. Дай мне сделать свою работу.
Мужской голос, и я знаю, кто говорит – красивый темноволосый мужик по имени Дэн. Так его все тут называют. У него темные брови вразлет, темные короткостриженые волосы, чеканный профиль и обалденные глаза. Светлая кожа, чисто выбритые щеки, крепкий подбородок… Я видела его очень недолго, Фролов познакомил меня с ним вскользь: знакомься, Лина, это Денис Реутов! – он вообще здесь всех знает и Дэна тоже… Не успела я повосхищаться его неземной красотой и невероятно соблазнительной задницей, как он деловито уложил меня на пол, засыпанный листьями, и принялся лить эту липкую гадость и дергать меня за конечности. Он называет меня просто – тело. Лежи, тело, не мешай мне работать.
– Так тебе неудобно, я знаю, но ты должна иметь вид трупа.
– Лишь бы не запах…
– Нет, запах нам не требуется. – Он засмеялся. – Забавная ты какая… Лежи вот так, я посмотрю, как ты выглядишь в объективе. Не двигайся. Лицо верни на место, улыбающийся труп – это зрелище так себе. Ага, вот так хорошо. Все, не двигайся, снимаю! Черт, подбросьте на нее немного листьев – будто ветром нанесло… ага, вот так. Тело, не двигайся! Теперь лицо крупным планом… рот приоткрой… вот, хорошо, снимаю. Есть. Все, всем спасибо, свободны. Тело, поднимайся.
– Что вы на меня налили?
– Искусственная кровь, как в фильмах ужасов. В нашей лаборатории взял. По цвету и консистенции неотличима от настоящей, но запах, конечно, химический.
– Это хорошо. Она отстирается?
– Понятия не имею.
Он такой красавчик – и я, вся в искусственной крови, и листья облепили меня, еще и под труп загримирована. То есть мне реально сделали такой макияж. В зеркале я вижу свои волосы – всклокоченные, слипшиеся кровавыми сосульками, и синие тени под глазами, бледные губы – ну, точно восставшая из мертвых, как в фильме ужасов. А нашлепка на глазу кажется кровавой дырой, это реально страшно. И весело.
– А нашлепка на глазу? Зачем она, для страха?
Дэн на минуту замялся и отвел глаза.
– Что?
– Не хотел тебе говорить… Ну да теперь все равно узнаешь. Они хотели для подтверждения твой глаз. Ну, кроме фотографий.
– Глаз?!
– Вот черт… Я тебе не говорил, не хотел пугать. Она глаз твой потребовала как доказательство.
Хорошенькое дело.
Я даже представить себе не могу, как бы они потом этот глаз рассматривали. А куда бы они его дели в итоге, просто выбросили? Хорошо, что не знала, я бы все время об этом думала.
– Прямо как злая мачеха в сказке о Белоснежке… только та вроде бы сердце хотела, а тут глаз… я-то думала, зачем вы мне эту нашлепку на лицо налепили.