«Окружной Атаман Усть-Медведицкого округа станичным атаманам Усть-Медводицкого округа.
Перекопской станичный Атаман от 6-го сего Сентября за № 2072 представил приговор станичного сбора от 27 Августа сего года за Л» 177 с выражением верноподданнических чувств Его Императорскому Величеству по случаю роспуска Государственной Думы следующего содержания: 1906 года Августа 27 дня. Области войска Донского станичный сбор Перекопской станицы Усть-Медведицкого округа в составе председателя сбора Станичного Атамана урядника Смерткина и явившихся на этот сбор, из общего числа 120 должностных лиц станичного и хуторского управлений и выборных общественных представителей, имеющих право участвовать на станичном сборе наличные 82 членов выслушав сего числа Высочайший манифест от 9 Июля с. г., о роспуске членов Государственной Думы, вследствие уклонения их от путей, предначертанных Его Величеством, для обновления народной жизни и став на путь неправильный, возбудивший народные страсти, от чего пошли еще большие неурядицы, разбои, грабежи, убийства и всякого рода насилия, подвергнувшие наше отечество разорению и гибели. Такой ненормальный поступок народных представителей удивил всех истинных сынов России глубокой скорбью, поразил сердце возлюбленного Монарха, попрал все намеченные им великие преобразования в дорогом отечестве. Многие, позабыв Божеские и человеческие законы, дали полный простор своей дикой воле, стремятся все исторически веками сложившееся разрушить и истребить: смотря на таковой поступок отщепенцев земли Русской, душа содрогается и сердце обливается кровью. Великий Государь, твое сердце глубоко поражено необузданной дикой волей тех отщепенцев земли Русской. Верь, Государь, что скорбью твоей скорбят все истинные сыны отечества. Мы, сыны тихого Дона, верные слуги тебе, престолу и отечеству, также до глубины души возмущены их поступком; нас называют: крамольниками, опричниками, черносотенцами, погромщиками и т. п., но нас, верных твоих слуг, не смущает изрыгаемая на нас клевета, а более укрепляет в нас любовь и верность. Тебе, твоему престолу и родине. Мы, слабые телом, но мощные духом, говорим тебе, Государь, устами исторических спасателей земли Русской. Великий Государь, отец многомиллионного народа: верь, что на Святой Руси много есть еще верных сынов твоих, которые, сплотившись, сумеют подавить крамолу, водворить мир и спокойствие в родном отечестве. Крамольники и отщепенцы земли Русской! да будет вам ведома, что вашей адской затеи скоро настанет конец и воли должное возмездие, на Святой Руси есть еще Илья Муромец и другие богатыри; они сумеют разрушить ваш адский план, водворить мир и спокойствие. Настоящий приговор наш поручаем станичному правлению представить Окружному Атаману и просить повергнуть к священным стопам Его Императорского Величества наши верноподданнические чувства, беспредельную любовь и преданность Его Императорскому Величеству, престолу и дорогой России.
Находя сочувствие станичного сбора, выраженное в приговоре за № 177, достойным внимания, предлагаю приговор этот почитать на полных станичных и хуторских сборах. От души благодарю Перекопскую станицу за казачий дух и твердую преданность пашу обожаемому Царю-батюшке. Подписали: генерал-майор Широков, секретарь Сухов».
— Что же, неплохо, — сказал я, отдавая листок назад своему собеседнику.
Он вздохнул. Не согласиться со мной в этом пункте было неудобно, но и подтверждать высокие качества этого документа, в бесполезности которого он — так же, как и я — не сомневался, представлялось ему излишним.
— Есть и лучше, — уныло проговорил он и опять вздохнул.
— Остается благодарить начальство, а вы осуждали…
— Да! благодарить! — с горькой иронией повторил он, — будь я теперь, например, станичным атаманом — так ведь это что же такое? Главнокомандующий — и только! Жалованья одного — девятьсот. А там того-сего… вы, конечно, знаете наш быт. Опять — в своем доме живу, за квартиру не платить, за дрова — тоже. Воды в Дону сколько угодно… А тут вот и за воду плачу…