— Здравствуйте Александр Николаевич, я пришёл увольняться. На этот раз окончательно и бесповоротно, — сказал я, усевшись в предложенное им кресло.
— Ты хорошо всё взвесил и обдумал? — спросил он, потирая мочку правого уха. — Ведь во второй раз проделать такое, как в прошлый раз, я не смогу. Ты понимаешь это?
— Хорошо понимаю. Я не смогу и не позволю себе сделать ошибку снова. Слишком дорогой ценой досталось мне выздоровление, на этот раз я не поставлю вас в неловкое положение. Обещаю!
— Ну что ж, желаю тебе счастья и удачи. Может, ты поступаешь и правильно. Ведь дом человека не там, где лежат его вещи, а там, где его любят и ждут. Иди в отдел кадров, я позвоню и попрошу всё сделать быстро, — он вышел из-за стола и протянул мне руку.
— Спасибо вам за всё… — я крепко пожал его руку и, пытаясь скрыть от него нахлынувшее на меня волнение, быстро вышел в приёмную.
В этот раз во время моего отъезда в Кривой Рог жена была дома. Не было слышно привычных укоров, претензий и надоедливых нравоучений. Она была спокойной и уравновешенной, помогла мне собрать мою одежду и сложить её в мешки, а когда всё было закончено, сказала:
— Я проведу тебя на вокзал, ты не будешь возражать?
Я обернулся на эти слова, посмотрел ей в глаза и, не сумев в них ничего прочесть, согласно кивнул головой. Из дома мы вышли задолго до отправления поезда. До вокзала доехали на маршрутном такси и ещё через пятнадцать минут были у дежурного по вокзалу, где и оставили мою поклажу.
— Может, посидим в парке до прибытия поезда и поговорим? — предложила она.
— Наверное, это будет лишним, говорить в последние минуты… — сказал я, предчувствуя тему предстоящего разговора.
— Не волнуйся, я не буду тебя отговаривать уезжать и пытаться оставить дома. Я не буду тебя напрягать перед дорогой, успокойся, пожалуйста.
— Ну, хорошо, пойдём в парк, если так, — я чувствовал внутреннее волнение и неуверенность и изо всех сил старался прогнать их от себя.
Усевшись на парковую скамью, мы долго сидели молча. Вокруг сновали прогуливающиеся люди, был слышен смех играющих невдалеке детей.
— Я хочу попросить тебя об одной вещи, — нарушила она молчание.
Я повернул к ней голову и спросил:
— Что ты имеешь в виду?
— Пообещай мне, что если у тебя не сложится там, — она махнула рукой в сторону вокзала, — ты обязательно вернешься назад и не будешь влачить в чужом краю жалкое существование.
— Я не знаю, как в действительности сложится в дальнейшем моя жизнь, но уверен в том, что у нас с тобой нет будущего. Да ты и сама должна понимать или хотя бы чувствовать это, ты ведь умная женщина.
Она на минуту замолчала, а затем тихо сказала:
— Ты никогда не будешь счастлив без меня и рано или поздно обязательно вернёшься. Но сегодня, — она сделала длинную паузу и ещё тише продолжила: — Сегодня я отпускаю тебя, — затем она поднялась со скамьи и, не оглядываясь, пошла к выходу из парка.
В этот раз после погрузки в заднюю кабину электровоза меня стало рвать на куски почти сразу. Я задыхался и никак не мог успокоиться. Какая-то сила толкала меня на то, чтобы взять и выгрузить поклажу назад на перрон и остаться в родном городе. С силой прикусив губы и закрыв глаза, я ждал спасительного гудка машиниста и отправления поезда. И вот электровоз качнулся и стал набирать скорость. Я открыл глаза и увидел проплывающие мимо знакомые здания, стоящие на обработке грузовые поезда и копошащихся у вагонов работников вагонного хозяйства. Жуткая тоска сдавила моё сердце, ещё миг, и я, наверное, выбросил бы свою поклажу и выпрыгнул из локомотива, но в этот момент ожила локомотивная связь и громкий голос из динамика вырвал меня из охватившего отчаяния. Выехав за пределы станции, поезд, набрав разрешённую на перегоне скорость, стал выстукивать знакомую мелодию на стыках рельсов, двигаясь мимо микрорайонов города с одной стороны и частного сектора поселений — с другой. Когда поезд вырвался за пределы родного города и за окном кабины поплыли виды зелёных насаждений лесопосадок и полей, я почувствовал, как волнение и тоска покидают меня и я обретаю спокойствие и уверенность.
В это раз любимая встречала меня одна, сказав, что мама готовится к нашему приезду. Погрузившись в пригородный поезд, мы сели на противоположные сидения и молча стали смотреть в глаза друг другу. Затем, не сговариваясь, мы взялись за руки и счастливо засмеялись. В этот момент я окончательно пришёл в себя.