Она проводила Людмилу Павловну и, стоя на крыльце, смотрела в ее стройную удаляющуюся спину и качала головой: «Вот бывают же такие люди: и богатые, и умные, и прийти к ним всегда можно запросто, и поговорить по-свойски. Ох, жаль уедут опять в свою Америку надолго».
***
— Привет, я дома! — крикнула Людмила Павловна с порога.
— Привет, Людочка! — Муж, профессор Дмитрий Александрович Колосов, вышел встречать ее, опираясь на костыль. — О, да ты с дарами!
— Да! Тимофеевна одарила за доставку лекарства. Неудобно даже, пустяк ведь – забрать лекарство, но я никак не могла отказаться, она прям всовывала мне их.
— Вот тебе русский человек – за пустяк от души полцарства подарит. Как ты? Устала? Есть будешь?
— Нет, не хочу. А вот чаю с удовольствием выпила бы. Садись, я сейчас заварю.
— А я все уже подготовил, так что только кипяток залей. Я с травками баб Зины сделал, как ты любишь, — сказал муж и, приволакивая левую ногу, по-черепашьи медленно направился к столу. Левая рука беспомощно висела вдоль тела. Людмила Павловна тихонько вздохнула и бодро пропела ему вслед:
— О-о, тра-а-вки бабы Зи-и-ны! Что она туда добавляет интересно? Я сплю, как убитая, после них.
— Ты спишь, как убитая, из-за часовой разницы, дорогая.
— Или так, любимый! — согласилась Людмила Павловна, подошла к мужу сзади, прижалась, поцеловала в родную лысину и c нежностью сказала по слогам:
— Спа-си-бо!
— Как день прошел?
— Ах, — Она беззаботно отмахнулась, уходя от ответа, и, кокетливо подбоченясь, покрутила головой, демонстрируя новую прическу.
— Что? — недоуменно спросил муж.
— Ну Ми-и-итя! — она еще раз горделиво покрутила головой влево-вправо.
— Брови выщипала, что ли? — пошутил он.
— Ну Ми-и-итя! — деланно возмутилась она.
— Да ладно, ладно! — сдался Дмитрий Александрович. — Я сразу заметил, что ты подстриглась! Тебе очень идет. Правда!
Людмила Павловна поставила на стол, накрытый зеленой гобеленовой скатертью, две пузатые кружки и села рядом с мужем. Над столом висел желтый абажур с длинной золотистой бахромой. Он очерчивал большой солнечный круг и уютно помещал в него их обоих.
— Как же здесь хорошо и спокойно, — сказал Дмитрий Александрович, — даже не хочется уезжать!
— Да, — ответила Людмила Павловна и устало положила голову ему на плечо.
Он взял ее руку, нежно, как котенка, погладил ладошку, поднес к губам и поцеловал.
— Почему у тебя самые красивые в мире руки? — спросил он, проводя пальцами по тонюсенькой коже с голубыми прожилками.
— Потому что ты их любишь! — ответила она и печально улыбнулась, наблюдая как под его пальцами собирается мелкими складочками и бежит волнами сухая, прозрачная кожа. Вперед-назад. Вперед-назад. Как прилив и отлив.
Из коридора донесся звонок мобильного телефона Людмилы Павловны. Она вышла из кухни, достала из сумки телефон и посмотрела на номер — звонил Сергей Иванович. Людмила Павловна замерла, не решаясь ответить.
Телефон звонил, и каждый гудок отзывался в ней тяжелым толчком сердца. Людмила Павловна смотрела на номер, а потом осторожно нажала на красную кнопку «Отбой» и еще долго, словно пытаясь задушить звонок, не отпускала ее, глядя, как под гулкие удары сердца исчезает высветившийся из прошлого номер.
Убедившись, что звонок прерван, она выключила в телефоне звук, провела ладонью по лицу, возвращая его в состояние покоя, поправила прическу, выдохнула и вернулась на кухню.
— Кто звонил? — спросил муж.
— Да так. Никто. Ошиблись номером, — сказала она как можно более беззаботно и наполнила чайник кипятком.
Конец