Все подняли головы и, кто с недоумением, кто с осуждением, посмотрели сначала на смелую Иру, а потом — с любопытством — на Сергея Ивановича. А та, как ни в чем не бывало, озорно настаивала:
— Нет, ну правда! Мы всё еще вспоминаем ваш анекдот про «Оль, а ты насколько старше меня?» — «На два года и три квартала!».
— Да! — дружно заулыбались все и посмотрели на Сергея Ивановича.
— Ну хорошо. Вот еще один анекдот. Сидят два бухгалтера, делают баланс. Оба порядком устали. Один спрашивает другого: «Слушай, а сколько месяцев в году?» Другой, не отрываясь от записей, отвечает: «Десять. Без НДС».
Все старательно рассмеялись. Сергей Иванович возвращался из бухгалтерии в хорошем настроении. Он по-прежнему не признавался себе, что ему приятно внимание этой молодой сотрудницы Иры, и уж совсем не хотелось вспоминать, как пару дней назад он полчаса сидел в интернете и якобы случайно просматривал анекдоты о бухгалтерах.
Проходя мимо Ани, он попросил ее сделать кофе, как он любит. Через пять минут Аня внесла напиток и удалилась. Сергей Иванович проводил ее оценивающим взглядом, потом отодвинул бумаги, взятые в бухгалтерии, с наслаждением втянул аромат свежесваренного кофе (чуть перца, чуть соли, чуть корицы), сделал небольшой глоток, откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и, глядя в потолок, стал сравнивать сотрудниц.
Внешне самая красивая — Анна. Ей сорок два года, двое детей. Она работает с ним уже семь лет, но, признавая очевидное, можно сказать, что за эти годы изменилась она не в лучшую сторону: начала поправляться и потихоньку превращаться в обычную женщину с усталыми глазами.
Девочку на ресепшен он заметил этим летом: у нее фантастическая фигура и такая же фантастическая грудь, которая нагло лезет в глаза даже через дресс-кодовую блузу.
Ира из бухгалтерии… Ира просто молодая, сообразительная, бойкая. Ничего выдающегося в фигуре или лице, но ее интерес к нему приятен, бодрит и повышает настроение. И неважно, корыстный это интерес или бескорыстный. Приятно, что он есть.
Сергей Иванович никогда не заводил и не собирался заводить «лав-стори» на работе, поэтому рассуждения относительно сотрудниц носили теоретический характер и сводились к тому, что молодость — это красиво и хорошо, а старость — нет, и ей надо сопротивляться.
Глава 2
Глава 2
Сергей Иванович невзлюбил старость и стал ее бояться, когда ему исполнилось шестьдесят лет (а случилось это три года назад). На том памятном юбилее одна шестидесятидевятилетняя дама произнесла тост, ставший для него, как выяснилось позже, поворотным. Вот как бывает: подвыпившие люди шутливо и по-доброму говорят много слов, но вдруг какое-то из них попадает в тебя, как пулька из игрушечного пистолета, и ранит. И вроде бы ты не убит, а только ранен игрушечной пулькой, и рана твоя невелика, а вот саднит же, напоминает о себе, вызывает досаду.
Свое поздравление дама начала с приветствия Сергея Ивановича в стане тех, кому пошел седьмой десяток. Она продолжала что-то вдохновенно говорить, высоко поднимая в руке бокал с шампанским, а Сергей Иванович, глядя на нее, вдруг подумал: «Какая она старая!» — и внезапно осознал, что через несколько быстрых, коротких лет он станет таким же стариком.
Эта мысль поразила его. До этого он не задумывался о своем возрасте, считая себя относительно молодым. Он с неприязнью смотрел то на тостующую, то на ее морщинистую, по-птичьи худую руку, кожа на которой напоминала выжженную солнцем равнину с проступающими на ней хребтами сухожилий и реками голубых вен. Пигментные пятна засохшими брызгами покрывали кисть. Обручальное кольцо мертвой петлей перетягивало безымянный палец.
Сергей Иванович не мог отвести взгляд от старой руки, ритмично расплескивавшей из бокала шампанское в такт отрепетированной речи. Рука гипнотизировала его. На несколько долгих секунд он потерял связь с реальностью и провалился в другой мир — в страшную сказку, в которой увидел себя маленьким мальчиком, заблудившимся в сумеречном лесу.
Ему страшно. Приближается ночь. И вдруг на вершине горы он видит сказочный замок с большими окнами, залитыми желтым светом многочисленных свечей. Гротескно большие фигуры танцующих пар движутся в такт неслышной музыке. Промозглый ветер подгоняет маленького Сережу в спину, и он бежит в гору, пробираясь сквозь ветви деревьев, цепляющих его за одежду, бежит к этой праздничной, веселой толпе в надежде согреться и укрыться от пугающей темноты леса.