И вот он стоит перед тяжелой кованой дверью замка. Слышны музыка, смех и звон бокалов — праздник так близко! Он стучит в дверь и надеется, что сейчас добрая фея в платье, сотканном из миллиарда сияющих звездным светом блесток, распахнет перед ним дверь и, осветив пространство волшебной палочкой, исполнит его желание — войти в замок, чтобы согреться и веселиться вместе с другими на празднике жизни. Он изо всех сил стучит в дверь, и она медленно, со скрипом открывается. На пороге стоит сгорбленная старуха в черном платье и высокой треугольной шляпе, из-под широких полей которой видны колючие глаза, запавший узкий рот и большой крючковатый нос.
Сережа понимает, что это злая колдунья, и замирает от страха, а она поднимает костлявую руку и, указывая скрюченным пальцем на дорогу за его спиной, злобно шипит беззубым ртом: «Пш-шел вон, мальчиш-ш-шка!» Сережа в ужасе оборачивается и видит, что сумерки сгустились и превратились в ночь. Тьма поглотила всё вокруг, и видна только тропинка, по которой понуро движутся в сторону леса и исчезают в нём, как в бездонной яме, седовласые старики и старухи в белых одеждах, отражающих мертвенно-белый свет луны.
Не веря в происходящее, Сережа со слабой надеждой поворачивается к колдунье, но та дрожащей старческой рукой указывает ему путь в сторону леса и заливается скрипучим, царапающим смехом. Продолжая мелко трястись в злобном смехе, колдунья начинает быстро уменьшаться в размерах и вдруг — бах! — вместе с глухим стуком закрывшейся перед Сережей двери исчезает вовсе!
…Официант откупорил новую бутылку шампанского, и громкий хлопок вывел Сергея Ивановича из наваждения. Маленький Сережа превратился в шестидесятилетнего юбиляра, празднующего свой день рождения в дорогом ресторане. Все аплодируют. Тост закончился. Но наваждение врезалось в память. От него остался противный, холодный и липкий осадок.
Когда утром Сергей Иванович спросил жену, что за злая ведьма произносила вчера тост на его юбилее, та почему-то сразу поняла, о ком он спрашивает, и ответила:
— Это Софья Павловна, жена Германа Васильевича.
— Ну и старая же карга у него! — вырвалось у Сергея Ивановича.
Жена удивленно подняла бровь и сказала:
— А по-моему, она неплохо выглядит для своих лет.
— М-м-м, — соглашательски промычал Сергей Иванович, отпивая чай, и отметил про себя, что жене в ее возрасте не стоит так удивленно поднимать брови. Потом посмотрел на ее руки: «Лет через пять будут как у этой Софьи Павловны», — хмуро подумал он, но благоразумно промолчал. А еще он ощутил что-то непривычное в себе: словно Кай из сказки «Снежная королева» подвинул на место льдинку, добросовестно собирая слово «вечность».
День рождения прошел, но благодаря тому странному наваждению Сергей Иванович отчетливо понял: он не хочет быть стариком и понуро брести в сторону леса. Да что там стариком! Он не хочет даже выглядеть стареющим мужчиной! Он хочет быть тем, кто танцует в замке и пьет шампанское.
Приняв утром душ, он провел ревизию своего отражения в зеркале. «Не Сталлоне, конечно, — резюмировал Сергей Иванович и огорченно вздохнул: — Работа предстоит немалая». Вроде бы и не толстый, а грудь висит, бока висят, живот висит. Он опустил взгляд и снова вздохнул: всё висит…
«Зато у меня шевелюра, а не лысина, — подбодрил он себя и, вновь придирчиво осмотрев отражение в зеркале и не найдя иных достоинств, добавил со слабым оптимизмом: — И деньги есть! А что мужчине еще надо? Ну ладно, будем работать с тем, что имеем. Как шутит жена, глядя по утрам в зеркало: „Не знаю, кто ты, но я тебя накрашу!».
Сергей Иванович активно взялся за себя: купил абонемент в спортклуб, занимался с личным тренером, заказывал в ресторанах специальное питание и завел любовницу. Вести такой образ жизни было непривычно и утомительно, поэтому по прошествии пяти месяцев из всего списка он оставил только любовницу.
Регулярные пешие прогулки и любовные упражнения способствовали улучшению его фигуры и поднятию жизненного тонуса. Любовница помогла обновить гардероб в соответствии с модными тенденциями, и теперь Сергей Иванович с удовольствием ловил свое отражение в зеркале и широко улыбался ему.