Я сглотнула желчь, которая подступила к горлу, пока бежала по лесу. Я знала, что должна отказаться от плана и уйти из его дома прежде, чем он вернётся. Но то, что лежало в этой коробке не давало сосредоточиться. Я продолжала бежать и споткнулась, после чего упала на землю, платье зацепилось за куст и порвалось, когда я поднималась. Я искала коробку, а в глазах двоилось. Внезапный голос демона, зовущий меня по имени, отвлёк меня.
Я развернулась и пошла через густой лес с причудливо изогнутыми ветвями, спасаясь от чудовища. Что же я наделала? Я продолжала шептать что-то, словно могла найти ответ внутри себя. Я вновь упала, ноги слишком ослабли, я больше не могла бежать и спряталась за широким дубом, шепча молитвы богам, чтобы они помогли мне спастись.
Я услышала, как треснула ветка под его сапогами, но не стала открывать глаза, чтобы встретить его сердитый взгляд.
— Что я сделала? Что сделала? — вновь и вновь повторяла я.
— Ты знаешь что, — прошептал он, проводя рукой по моей щеке. Затем он обхватил мой подбородок, и я почувствовала, как по щекам текут слёзы. Я любила этого человека, этого монстра, который всех нас обманул. Я задрожала от простого прикосновения. В голове вертелось предчувствие того, что мы оба отрицали. Теперь я знаю, почему он не пришел к моему отцу с предложением руки и сердца. Этот человек олицетворял порок, и обольщение было лишь частью его игры, очередной шаг к эндшпилю.
— Что я сделала, — обречённо прошептала я.
Я не ожидала, что он меня обнимет или того, что прижмётся своими греховными губами к моим. Но так и случилось, и прежде чем я успела возразить, он уложил нас обоих на землю. Я чувствовала доказательство его возбуждения, а звук разорванной ткани должен был испугать меня.
— Помни, ты сама заставила меня, — едва слышно прошептал он, разорвав поцелуй, а когда по очереди стал ласкать ртом мои соски, по моему телу потек жар. Я не могла говорить, а лишь стонала и всхлипывала. — Ты не должна была приходить… Не ты должна была прийти, — сказал он, оторвавшись от моих грудей, и с трепетом посмотрев на меня. Его глаза прекрасные, как дикий темный океан, могли видеть меня насквозь.
— Я полюбила тебя, — прошептала я, пытаясь рассмотреть с кем была. Он поцеловал меня, и на этот раз я расслабилась. Мне было всё равно, что он мой враг, что чистейшее зло. В данный момент он лишь мой любимый. Я почувствовала, как он задрал мои юбки и погладил мою гладкую плоть длинными пальцами. Я закричала, когда он проник ими в моё тело, а от стона боли, который издал этот монстр, на глаза навернулись слёзы.
— Не делай этого, — взмолилась я, покачивая бедрами и наслаждаясь ощущением его тела тесно прижатого к моему.
— Это моё, как ты всегда и хотела, малышка, — пробормотал он, пока я продолжала неуклюже покачивать бедрами и нечестиво насаживаться на его пальцы. — То, что ты открыла, не для тебя, но ему нельзя позволить расти, — прошептал он, осыпая поцелуями линию моего подбородка. — Ты мне не поверишь, но я любил тебя, пока ты меня не предала
Он перестал меня целовать и лишил тело своих пальцев. Я закричала, возражая потери наркотического состояния. После чего заплакала.
— Это ты! Ты предал меня! — вскрикнула я. — Ты лгал обо всём, даже о том, кто ты. Я тебе доверяла, а ты тот, кого я должна убить, — закончила я, и тогда он вновь вошёл в меня пальцами. Другой же рукой достал нож и разрезал мне ладонь. — Нет, — прошептала я, потрясённая тем, как заблестели его глаза, а улыбка превратилась в жестокий оскал. — Я проклинаю тебя этой ночью. Перед первыми лучами солнца ты вернёшься в адское пламя, из которого пришел. Мои братья и сестра закончат то, что я начала. Тебя отправят туда, где тебе самое место.
Черты его лица заострились.
— Ад не сдержит меня, ведьма. Я вернусь, чтобы завершить начатое, а ты умрешь, зная, что не ты, и не твой ковен не помешают добиться мне успеха.
— Я перерожусь, и буду помнить тебя, — прошептала я с такой силой, что его улыбка погасла.
— Ты глупая, Катарина, если думаешь, что сможешь остановить меня. Ты и все твои последователи погибнете. Будете прокляты, переживать свои неудачи вновь и вновь. С этого дня любое твое перерождение будет тянуться ко мне, и каждый грёбаный раз я позволю тебе влюбиться в меня. А твой ковен будет наблюдать, как это происходит, и не смогут тебе помочь. Зло, которое ты поглотила, тоже последует за тобой. Даже у меня нет сил, сдержать то, что ты освободила. Так что, с каждой новой жизнью, ты будешь проклята, переживать прошлое во снах. А когда проснёшься, сны будут размытыми. При первых признаках рассвета, ты будешь помнить только фрагмент, но никогда не увидишь моего лица, пока я этого не позволю. А к тому времени будет слишком поздно, — закончил он.