Я прижала колени к груди, вспоминая лучшие времена. Мне нужно было это всё сейчас, потому что как только я вернусь в Хевен Крест, празднование Вознесения будет в самом разгаре.
Мне было плохо от самой мысли вернуться домой. Хотя у меня были на то свои причины. И я могла уйти тогда при лучших обстоятельствах, как-то яснее предупредить, но есть предел тому, что сердце может выдержать, а разум принять. После потери брата, у меня разбилось сердце, но оно и до этого было разбито, когда нас бросил отец, а любовь всей моей жизни переспал с Кэссиди Смитерс.
С того момента я начала строить стену вокруг себя. Больше не впускала людей, но продолжала жить… Жить одним моментом. Я перестала смотреть в прошлое и сосредотачиваться на своём будущем. И это с натяжкой можно назвать жизнью. Я один раз переспала с татуировщиком, а потом ругала себя за то, что позволила этому случиться на заднем сидении его машины у бара. Я очень сильно разочаровалась и очень долгое время ненавидела себя за это. Я пообещала, как и большинство девочек, что первый раз будет особенным. Но это не так
Спустя несколько недель я задумалась: наказывала ли я себя или Тодда? Но не зациклилась, а продолжила идти по жизни, и проверилась на ЗППП, так как увидела, что татуировщик тащит другую девушку к себе в машину. Девчонки должны защищаться, и я не исключение. Но всё это было неважно. Я потеряла девственность, которой так дорожил Тодд, и сделала это потому, что могла, а не, потому что это месть ему, которая в итоге причинила боль мне.
Я была на самом дне своей жизни. Шла по нисходящей спирали. После нескольких неудач и драк не с теми людьми, я поняла, что путь моего саморазрушения причиняет боль только одному человеку — мне.
По крайней мере, когда я подошла к концу этой фазы, на моём счету было: один мужик в постели, семь драк, несколько швов и один сломанный нос, а ещё я проверила свою ориентацию. На всё это ушло шесть месяцев, а на седьмом я занялась рутиной, которую могла комфортно выполнять с закрытыми глазами. Я бросила работу в ночных клубах, чтобы избежать соблазна, и устроилась на более безопасную работу. С девяти до пяти в цветочном магазине в летние месяцы, и неполный рабочий день в школе, используя способности к выращиванию растений. А так как я постоянно этим занималась дома, мне было всё знакомо.
После работы я брала бутылку вина и возвращалась в пустую квартиру, где по мне скучала лишь Луна — маленькая кошка с шелковистой черной шерстью и серповидным белым пятном на груди, которую я нашла. Её бросили умирать на одной из остановок по дороге в Хевен крест. Я кормила её молоком, которым разбавляла кофе, и давала витамины, чтобы она стала здоровой. В тот день, три года назад, я стала для неё матерью. Мы — две одиночки, и выбрали друг друга.
Я оглядела свою небольшую квартирку и поняла, что за три года пребывания здесь ничего не привнесла. Да у меня появилось несколько новых предметов одежды и много обуви, но кроме этого пустота. Я не завела друзей, и жила сама по себе. Была одна соседка, которая неделями приставала ко мне с подозрениями о том, что я участвую в программе по защите свидетелей. И я иногда задумывалась, а не рассказать ли такую историю. Но это ложь, а я решила, что больше мне не нужна ложь на совесть.
Вновь пророкотал гром, привлекая моё внимание к шторму. Я грустно улыбнулась, так как буря идеально соответствовала моим эмоциям. Я не хотела ехать домой, но скучала по семье. Встав, я потянулась и бросила пустой дневник на кровать. После чего подняла горшок с почти завядший герберой и одним прикосновением вернула цветок к жизни. Сорвав бутон, я поднесла его к носу.
— Кендра, я возвращаюсь домой, — прошептала я цветку, подойдя к окну. Я его открыла, позволяя шторму ворваться в квартиру. Капли дождя капали мне на лицо, пока я держала в руке цветок и шептала слова сообщения моей близняшке.
Я не стала ждать, когда закончиться буря и быстро упаковала немногочисленные вещи, запихнув их в четырёх дверную Тойоту, которую купила ещё в средней школе. Затем вернулась забрать Луну, которая не любила путешествовать в переноске, тем более в машине.