Далее мы перевели разговор на роль носа, памятуя «особый нос» гипотетического атланта. Мать ответила, что нос человека выполняет функции дыхания, ощущения запахов и является признаком уважения. Последнее она пояснила тем, что если человека схватить за нос, то это будет оскорбительным фактором для него.
— Индийский мастер Ананта Кришна говорил, что у людей предыдущей цивилизации нос выполнял более важную роль, поскольку одновременно являлся звуковоспроизводящим аппаратом, работавшим к тому же еще в ультразвуковом и инфракрасном диапазонах. Может быть, поэтому издревле нос считается признаком уважения? — спросил я.
— Наверное, Ананта Кришна прав, — ответила мать.
— Что вы знаете о людях предыдущей цивилизации?
— Много сведений…
— Поделитесь, пожалуйста, с нами.
— Это секретная информация, — ответила мать.
Мы поняли, что больше нам ничего не скажут. Я взглянул на Венера Гафарова: он покачал головой, всем видом показывая, что дальнейшие расспросы бесполезны. Почему нам не доверяют? В чем ошибка преподнесения нашего научного материала? Тогда я еще не понимал, что религиозные мастера имеют иной характер мышления и мое изложение материала с упором на компьютерный анализ в той или иной степени раздражает их, что логический путь исследования, о котором я скромно умалчивал, исходя из опыта общения с западными научными мужами, будет главной доверительной картой.
— У нас есть сведения, что люди предыдущей цивилизации говорили носом, в основном в диапазоне звуков So (coy) и Hm (хм). Так ли это? — уже отчаявшись, спросил я.
— «So» и «Hm» — это великие слова, — вдруг сказала мать.
— Что это? — робко спросил я.
— «SoHm» — это последнее послание.
— Последнее?
— Last message (последнее послание), — четко проговорила мать.
— Кого?
— Высшего Разума.
— Кому?
— Человечеству.
— Почему послание последнее?
— Помощи больше не будет….
— Какой помощи?
— Это секрет.
Мы поблагодарили мать, сфотографировались и уехали в гостиницу, строя всевозможные предположения по поводу состоявшегося Разговора.
Меня начинало охватывать разочарование: если и дальше в самых основных местах религиозные индийские деятели будут говорить: «Это секрет!» — то мы ничего не узнаем. Как же заставить их хоть немного Раскрыть этот секрет?
Глава 4
Встреча с Мастером
Следующий город Индии (г. Чандигар) встретил нас сильной жарой. Мы провели такую же, как и в других городах, конференцию для глазных врачей с показательными операциями, а в конце конференции также изложили на слайдах суть нашей гипотезы о происхождении человечества и собрали мнения о том, с кем из религиозных лидеров нам целесообразнее всего встретиться.
Называлось много имен, но каждый особо выделял одного человека — мастера по имени свами Сабва Манаям. Говорили, что он владеет секретными знаниями свами, что он в разговоре может применить дистанционный гипноз, что ашрам Рамы Кришны, которым он руководит, является одним из наиболее ведущих в Индии и что этому мастеру переданы особые знания.
Встречу с этим человеком организовал отец ведущего офтальмолога города, который знал его лично. По пути в этот ашрам мы выяснили у него, что означают слова «мастер» и «свами». Мастер — это учитель, который обладает глубокими религиозными знаниями и который сам решает, в какой степени и кому передавать эти знания. Считается, что высший разум оказывает влияние на людей через мастеров. А свами — это высший религиозный титул, который может быть присвоен мастеру индуистского толка.
— Имейте в виду, — сказал отец офтальмолога, — что мастер уже знает о цели вашего визита. Постарайтесь, чтобы он побыстрее закончил свою проповедь, во время которой он будет гипнотически воздействовать на вас. Постарайтесь выдержать его взгляд. Если не выдержите, он посчитает вас слабыми людьми и вряд ли что-либо раскроет. Мастер сам определяет, кому и какие знания передать.
Ашрам Рамы Кришны отличался спартанским духом. Ничего лишнего: обычные стены, пол, потолок. На стенах картины, изображающие религиозных лидеров. Все выдержано в оранжевых тонах.
Мастер был также одет во все оранжевое. Его сопровождала свита из пяти человек. Мы сели за стол: с одной стороны — мы, с другой —мастер со свитой. Получилось так, что прямо напротив мастера сел Венер Гафаров, слева от него — Сергей Селиверстов, справа — я. В тот момент Венер еще не понимал, на какие испытания обречет его позиция прямо напротив мастера.
— Я слышал, что вы пришли ко мне за глубокими знаниями? — спросил мастер.
— Мы пришли сопоставить наши знания с вашими знаниями, — ответил я.
— Ваши знания? Какие? — спросил мастер, взглянув на меня. — Вообще-то, — продолжал он, — люди начинают кое-что понимать…
— Вот основной результат наших исследований, — сказал я и протянул ему изображение гипотетического атланта.
Мастер протянул руку за рисунком, но, увидев его, вдруг опустил руку. Я, неудобно вытягиваясь наискосок, положил перед ним Рисунок. Он искоса взглянул на него еще раз, но брать в руки не стал. Наступило молчание.
— Откуда вы это узнали? — прервав молчание, спросил мастер.
— Это результат исследований глаз различных рас мира. Позвольте мне вкратце рассказать…
— Вы были на Тибете?
— Нет, не были.
— Встречались с тибетскими ламами?
— Нет.
— Об этом лучше знают тибетские ламы. Расскажите мне подробнее.
Я достал наши научные материалы и подробно рассказал мастеру суть наших исследований, сделав упор опять-таки на объективном компьютерном анализе глаз.
Мастер внимательно выслушал и вдруг сказал:
— У компьютера нет души. Вы, русские, рассуждаете как американцы. Америка ненавидит Индию за ее духовное развитие. Бездушный американец приведет к разрушению мира.
— Я бы хотел сопоставить полученные результаты с…
— Разум не есть только мозг, — как бы не слыша меня, продолжал мастер, — тело менее значимо, чем душа. Важно понимать, что такое восприятие. Главное — оценивать то, что мы видим, и усиливать силу своего восприятия, потому что только сильное восприятие может быть правильным. Религия — это восприятие не частного, а общего. Надо отличать индивидуальный разум от вселенского разума. Раджа йога дает возможность заглянуть во вселенский разум. Мое восприятие идет от вселенского разума…
Я понял, что мастер начал свою знаменитую проповедь. Он взглянул на Сергея, который снимал на видеокамеру, потом на меня (я, опустив голову, все подробно записывал) и остановил глаза на Венере Гафарове, который, сидя напротив, смотрел ему в глаза. Тут же мы с Сергеем ощутили тяжесть этого взгляда, направленного, к счастью, не на нас. Мы ощутили какое-то чувство тяжести, смешанное с тревогой: казалось, что у нас копаются в мозгах, вынимают их и перебирают по крупицам. Я все ниже опускал голову, делая записи, Сергей непрерывно смотрел в видеокамеру.