Вообще Виктория вынуждена была с огорчением признать, что ее дорогой Эдвард чересчур красив. В "Оливковой ветви" все девушки были без ума от него, тем более, что и сам он был очень мил со всеми. Договорившись с Викторией не афишировать на людях свои чувства, Эдвард держался с ней так же, как и с любой из своих сотрудниц, даже, пожалуй, чуть более сдержанно.
Если деятельность "Оливковой ветви" казалась Виктории совершенно невинной, то сам основатель движения вызывал у нее, напротив, чувство смутного страха. Несколько раз она замечала, как доктор Ратбон задумчиво приглядывался к ней, и от этого невеселого взгляда ей становилось не по себе. Хотелось бы знать, подозревает ли старик, что привело ее в "Оливковую ветвь".
Инструкции, полученные Викторией от Дейкина, выглядели четко и определенно. Одна из них касалась способа, которым Виктория в случае необходимости могла дать знать, что хочет сообщить о чем - то. Дейкин дал ей выцветший розовый носовой платок и если бы возникла необходимость встретиться с ним, Виктории следовало, выйдя на обычную вечернюю прогулку по берегу Тигра, дойти до ведущей к пристани лестницы и нацепить обрывок розового платка на торчащий из стены проржавевший гвоздь. До сих пор, с горечью могла констатировать Виктория, ей не удалось открыть ничего, о чем стоило бы доложить Дейкину. Она просто выполняла работу низкооплачиваемой машинистки, не имея в виде компенсации даже возможности почаще видеться с Эдвардом, то и дело уезжавшим куда - нибудь. Вот и сейчас он только что вернулся из Персии. Во время его отсутствия Виктория столкнулась однажды с Дейкиным, велевшим ей зайти в "Тио" и спросить - не оставила ли она, случайно, жакет в своем прежнем номере. Жакета, разумеется, не оказалось, но подошедший к Виктории Марк пригласил ее пройтись вдоль набережной и "пропустить по стаканчику". По дороге им встретился Дейкин. Марк пригласил и его присоединиться, а когда выпивка была уже подана, под каким - то предлогом исчез, оставив Викторию и Дейкина наедине. Девушка чуть смущенно призналась, что пока не обнаружила ничего интересного. Дейкин успокоил ее.
- Дитя мое, вы ведь даже не знаете, что, собственно, ищете и можно ли там вообще что - нибудь обнаружить. Расскажите мне только, какое впечатление производит на вас "Оливковая ветвь" теперь, когда вы познакомились с ней чуть поближе.
- Скучнее конторы мне видеть не приходилось!
- Скучная, но добропорядочная?
Виктория чуть задумалась, прежде чем ответить:
- Не знаю, - проговорила она наконец. - Все они там какие - то одержимые. Им важно только, чтобы речь шла о "распространении культуры". Вы понимаете, к чему я клоню?
- Если не ошибаюсь, вы хотите сказать, что они даже не задаются вопросом, какими побуждениями руководствуются те, кто стоит во главе их движения? Я уверен, что в большинстве своем это вполне искренние люди. Что кроется, однако, за этим "распространением культуры"?
Виктория честно призналась, что понятия не имеет.
- Думаю только, что за всем этим кроются коммунистические происки. Эдвард того же мнения. Он дал мне почитать Карла Маркса, и я уже пару раз "забывала" книгу на столе, чтобы посмотреть, какой будет реакция...
- И что же?
- Пока никакой.
- А Ратбон? Честный это человек?
И на этот вопрос Виктория не смогла ответить.
- Правду говоря, - продолжал Дейкин, - он единственный, кто меня там интересует! Потому что он нечто представляет еобой. Предположим, что коммунистический заговор и впрямь существует. У студентов и всех этих юных революционерок шансы оказаться поблизости от президента практически отсутствуют. При той охране, которой он будет окружен, бросить бомбу или выстрелить в него на улице будет невозможно. С Ратбоном дело обстоит, однако, иначе. Это известный ученый, который при желании сможет присутствовать на всех приемах, устраиваемых в честь высоких гостей Багдада. У него будут возможности.., а потому хотелось бы побольше знать о нем.
Виктория, как и Дейкин, была убеждена, что в "Оливковой ветви" интерес для них может представлять только Ратбон. В тот день, когда она познакомилась в Лондоне с Эдвардом, молодой человек заметил, что в делах шефа "не все так уж чисто". Виктория впервые задала себе вопрос: на чем основывалось это мнение? Надо будет выяснить. Нужно узнать, какое событие или случайно оброненное слово пробудило подозрения у Эдварда. Да и самой Виктории надо было поразмыслить, что же так удивило ее, когда она увидела сэра Руперта, сидевшего на солнышке в "Тио". Конечно, она была уверена, что он должен находиться в посольстве, а никак не в "Тио", но причина все таки была не в этом. У нее тогда возникло очень четкое ощущение того, что какая - то деталь "не клеется". Вот только какая? Следует непременно порыться в памяти. Что касается Эдварда, придется попросить его во всех мелочах припомнить каждую встречу с Ратбоном, чтобы понять, почему же все таки "Оливковая ветвь" начала казаться ему подозрительной. Правда, когда еще ей удастся поговорить с ним наедине? Эдвард все время в разъездах, так что в последнее время они почти и не видятся... С равным успехом можно было бы и не уезжать из Англии, с грустью подумала Виктория.