— Ах, Господи, к чему все это, — прервал он. «Мы собираемся освободить ваших военнопленных, и нас не обязательно убьют».
Я кивнул. — И если мы ничего не предпримем, если сейчас развернемся и пойдем назад, тоже будут смерти. Потом они почти все умирают в этом лагере.
— Я знаю, — сказал он. «Итак, теперь мы должны выбрать, кто умрет». Он провел рукой по лбу. — Выбор для тебя достаточно прост. Ты солдат, вьетнамцы враги. Вы выполняете освободительную миссию.
«Просто отведи меня к Йен Минь », — сказал я, чтобы утешить его.
«Мне не нравится играть в Бога… мне приходится выбирать, кто умрет, а кто выживет. У Бога и без моего вмешательства достаточно проблем с этим.
"Ты просто ведешь меня туда..."
«Черт побери, — выругался отец Йозеф. — Тебе виднее, и мне тоже. Я выведу ваших людей из этого лагеря. Он покачал головой. «Я ходячий парадокс. Отец Мартин, должно быть, сказал вам, что я люблю хорошую драку. Это правда. Так что я помогу тебе освободить этих людей. Но я не люблю смерть. Так что, если есть возможность, пусть даже малая, освободить этих людей, никому не причинив вреда, мы это сделаем. как это.'
— Это не так, — сказал я.
— Я знаю, — сказал отец Йозеф. Он лег с рюкзаком под головой. — Я знаю, — повторил он.
В тот день нас ничего не тревожило, и на следующий день мы продолжили путь на север. Мы снова ночевали в сгоревшей деревне в пятидесяти милях к северу от Луанг Прабанга.
Отец Йозеф объяснил нам, что Лаос, Камбоджа и Вьетнам усеяны такими деревнями, немыми свидетелями ужасных боев, которые бушевали здесь годами.
Утром пятой ночи мы были в сотне миль к северу от лаосской столицы и на следующую ночь направились к вьетнамской границе в лаосской деревне Муонг Ва. В нашем путешествии по джунглям нам пришлось обходить несколько деревень, и становилось все более очевидным, что отец Йозеф не только очень хорошо знал эту страну, но и обладал самой последней информацией в каждой области.
Хотя до сих пор нам очень везло и мы не встретили ни одного патруля, отец Ларс нервничал все больше и больше, чем ближе мы подходили к Вьетнаму.
Отец Йозеф и я ожидали, что священник потребует, чтобы мы вернулись в любой момент. Но он этого не сделал, и около четырех часов шестого дня мы вышли на поляну в джунглях. Вьетнам был по другую сторону этого.
Далеко оттуда, направлением на юг, был вьетнамский патруль. Пока мы разбивали лагерь на опушке леса, отец Йозеф объяснил нам, что делать.
«Здесь очень мало патрулей, — сказал он, — но они проводят выборочные проверки, поэтому все приходится делать в абсолютной тишине».
— А лаосцы ? Я
— Примерно в пяти милях к югу отсюда есть дорога, ведущая из Мыонг Ва через границу в Лай Чау во Вьетнаме. Там лаосский пограничный патруль. Но здесь все слишком хаотично, чтобы можно было осуществлять надлежащий пограничный контроль».
Я взял у него бинокль и стал изучать вьетнамский пограничный пост. От столба исходил тусклый свет, но на таком расстоянии я не видел ничего, что указывало бы на какую-либо активность.
От того места, где мы стояли, было около четверти мили по бесплодному участку до защиты джунглей за границей.
— Мы переползем, — сказал отец Йозеф, когда я опустил бинокль. Я иду первым. И все в мертвой тишине.
Мы с отцом Ларсом кивнули.
Отец Йозеф снова взглянул в сторону пограничного поста и тоже кивнул. «Когда рассветет, я хочу быть во Вьетнаме. Так что поторопитесь.
Он подтолкнул свой рюкзак вперед, пока тот не улегся, затем опустился на руки и колени и пополз по траве высотой по колено на поляне.
Отец Ларс последовал его примеру, а я оказался в тылу. Земля была мягкой и влажной.
Я не мог видеть отца Йозефа в темноте. Все, что я мог видеть, это отца Ларса сзади, примерно в десяти ярдах впереди меня.
Минут через пять я остановился, чтобы поправить лямки рюкзака, они врезались в плечи. Когда я поднял взгляд, мне пришло в голову, что отец Ларс слишком далеко уполз вправо. Я как раз собирался подползти к нему, когда страшный взрыв осветил ночное небо. Удар оторвал меня от земли и отбросил в сторону.
В ушах засвистело, а перед глазами заплясали яркие пятна. Поднявшись на ноги, я заметил, что из носа течет кровь. На пограничном посту вспыхнули огни, и мне показалось, что я услышал сирену.
Отец Йозеф вдруг появился из травы. У него также шла кровь из носа. Он дико жестом приказал мне вернуться на лаосскую сторону джунглей.
— А как насчет отца Ларса? — спросил я, хотя собственного голоса не слышал.
Отец Йозеф покачал головой. — Мертв, — его губы чуть шевельнулись.
Мы поползли обратно в лес так быстро, как только могли, и, как только очутились в относительной безопасности подлеска, поднялись. Мой слух начал восстанавливаться, и теперь я отчетливо слышал сирены на поляне.