- Вот мы и приехали, - с улыбкой сказал я в ушко склонённой головы. Голова кивнула, плечи пошевелились, стараясь освободиться от моих рук. Ёлки-моталки, я ж так и ехал всю дорогу, прижимая её к себе! А малышка, наверное, перепугана до дрожи в коленках! Думает, что дядька совсем с ума съехал - вцепился в крошку, будто от этого зависит вся его дальнейшая судьба! Хотя... Если бы малышка была чуть постарше... Эх, надо ж было родиться так рано! Нет бы подождать лет несколько... Тогда бы и возраст так в глаза и мозг не кидался! Или бросался? Или что? Или дурак, вот что!
Девочка медленно повернулась и подняла голову:
- Спасибо вам, вы не представляете, как мне помогли! Я каждое утро выползаю из вагона с таким трудом, будто всем хочется, чтобы я поехала дальше. Идём?
Мы вышли из помещения на улицу, где нас встретил свежий воздух с ветерком. Маленькая фея ещё раз благодарно кивнула и растворилась в людской толпе. Её беленькая макушка мелькнула у светофора и пропала. Что у нас в той стороне? Понятно, знаменитая школа для особо одарённых детей. М-да, вырастет этакий прелестный англоговорящий ангел с серо-голубыми глазами, длинными ножками, тоненькой талией и совершенно невозможной белозубой улыбкой... Только когда она вырастет? Тебе, угрюмый дядька, уже будет до фига лет, сам знаешь, как на молодых девочек влияет цифра «за 30»... Старик и только.
Весь день прошёл в нервотрёпке и бурчании. И никто не мог догадаться, что причиной плохого настроения самого позитивного доктора в поликлинике была молоденькая маленькая девочка... Твою же ж мать, Меншов! А имя? Даже имени не спросил, болван. Вот она, старость, подкралась незаметно.
- Виктор Владимирович, больных нет. Можно домой? - раздался чей-то голосок; кажется, Соня. Кивнул головой и сел в кресло, откинувшись назад. Сегодня ещё надо заехать в Клуб и в паб, проверить что к чему - и домой. Жаль, что мой железный друг не со мной, мы бы с ним все вопросы и проблемы порешали...
***
Опять утро, опять метро, опять давка и духота. Послушай, Господи, а можно сделать так, чтобы... И я не поверил своим глазам! Недалеко от меня, вцепившись в металлический блестящий поручень, стояла моя белокурая девочка, медленно покачивая головой в такт только ей слышимой мелодии. Я вытянул руку и дёрнул за ручку рюкзака. Она резко обернулась и вдруг расплылась в такой светлой улыбке, что у меня дыхание остановилось! Я протиснулся к ней и встал, закрывая от всех и защищая от толчков.
- Привет, - тихо произнёс я, наклоняясь к ней и вдыхая сладкий аромат кожи и духов. - Вы всегда в такой давке по утрам ездите?
Она кивнула и так же с улыбкой продолжала смотреть мне в глаза.
- Я даже подумала, что вчерашняя поездка мне приснилась, - проговорила она, не отводя глаз и слегка пожимая плечами. - Я даже желание загадала!
- Какое?
- Если я вас сегодня встречу, то я сдам сегодняшний экзамен!
Я через силу улыбнулся - точно, Меншов, стареешь! Что-то раньше не замечал, чтобы тебя связывали со сдачей экзаменов! М-да, жизнь моя, как поётся в знаменитой детской песенке...
- Я рад, что мое скромное присутствие так помогает вам. Слушайте, а мы же вчера даже не познакомились! Я Виктор, а вы?
- Кира, - она говорила с той же светлой и радостной улыбкой, а я смотрел ей в лицо и жадно рассматривал эти пухлые губы, глаза с длинными и пушистыми ресничками, румянец на щеках и хотел только одного - поцеловать её! И пусть потом на меня навешают все статьи Уголовного кодекса, но я так хочу этого, что наплюю сейчас не только на кодекс, но и на всю пенитенциарную службу! И с этой мыслью я наклонился чуть ниже и спросил:
- А что вы слушаете, если не секрет?
Она опять вскинула на меня глаза и проговорила:
- Рахманинова, второй концерт для фортепиано с оркестром. Это такая мощь, такая сила! Я не представляю, как человек мог это написать!
Рахманинов... Ага, это чудо будет не только лихо болтать на английском, она ещё и в классической музыке разбирается.