- А я вас раньше не видела в метро. Знаете, когда постоянно ездишь на одной линии и в одно время, то все лица становятся знакомыми и почти родными.
Я усмехнулся:
- Судя по тому, как вас вчера пытались оттолкнуть от двери, ваши, так сказать, родственники не так добры, как хочется.
Она покраснела и сжала губы трубочкой, чтобы не рассмеяться:
- Это не они, это всё я виновата. Надо же было мне родиться такой полутораметровой! Вот и получается - либо на голове у меня стоят чьи-то портфели, либо мой нос вечно упирается в чью-то спину. Вы знаете, - она чуть приподнялась на носочках и быстро заговорила мне в ухо, - я даже перестала пользоваться помадой, чтобы случайно не измазать чью-то одежду.
И она опять улыбнулась, будто приглашая меня тоже проникнуться этой мыслью. И тут у меня в мозгу громко щёлкнул рубильник! Помада! Она пользуется помадой. Да, я в курсе, что нынешние школьницы в использовании косметики дадут фору бывалым взрослым женщинам.
- Кира, а вы учитесь или работаете?
Она подняла брови и всё с той же с улыбкой тихо проговорила:
- Я работаю, Виктор. Работаю в Управлении социальной политики, это недалеко от метро, а вы тоже подумали, что я малолетка, да?
Она вдруг опустила голову и замерла. Я чуть повернулся и она оказалась прижатой к стене вагона и в моих руках.
- Посмотри на меня, Кир, я второй день хочу только одного - обнять тебя и поцеловать! И гори огнём твой возраст и последующие события. Я вчера так на всех орал на работе, потому что думал, что не встречу тебя больше никогда, и сегодня всю дорогу только и думал о тебе, а ты тут, рядом со мной. Вот мы сейчас выйдем, и ты уже никуда и никогда не исчезнешь, поняла?
Она мимолетно чуть шевельнулась и оказалась полностью в моих руках, прижимаясь носом к моей кожаной куртке. Я обнял её крепче и услыхал тихое признание:
- Я сегодня задумала, что если ты сядешь в этот вагон, я всё смогу и сдам этот дурацкий экзамен.
- И что он тебе даст?
- Я тогда стану руководителем отдела. И может быть, тогда я стану выше ростом, - со смехом закончила она, поднимая голову и заглядывая мне в глаза.
- Вот дурочка! - в сердцах ответил я, ещё сильнее прижимая её к себе. - Смотри, как ты чудесно помещаешься в моих руках, будто по заказу сделана.
- Ты думаешь, что это и был твой заказ?
- Может, и не мой, но я не привык, чтобы у меня отбирали то, что я люблю и что создано будто для меня.
- Правда?
- Правда, - твёрдо ответил я.
Вагон медленно остановился, я подхватил свое белокурое чудо за рюкзак и вытащил на платформу под громкий смех и дрыганье ногами. Затем схватил её в объятия и в несколько шагов оказался на эскалаторе. Вот тут-то я и дал волю своим желаниям. Я целовал её, не давая вдохнуть и пошевелиться, прижав её к себе и чувствуя, как она тянулась ко мне, вставая на носочки и цепляясь за мою куртку руками. Где-то на середине движущегося полотна я оторвался от неё и строго сказал:
- Сегодня вечером никуда без меня не уходишь! Я заберу свой байк и отвезу тебя домой, нечего толкаться под землёй! Вон какая бледненькая, тебе явно не хватает свежего воздуха и ветерка!
- Ага, согласна. А потом?
- А потом я решу, понятно?
- А я?
- А что ты? Ты со мной. Или ты против?
- Нет, я только «за», - прошептала она, пряча лицо у меня на груди...
... Весна пришла в этом году внезапно и дружно, солнце вовсю светит в окно, ветерок колышет лёгкую бязь. Кирюшка сморщила нос и что-то пробормотала во сне. Сегодня полгода, как мы женаты. И всё так же вместе ездим на работу, рассекая воздух и ловя ветер. Но вскоре мой железный конь опять станет на диагностику и мелкий ремонт. И мы спустимся под землю, в метро, чтобы целоваться в углу вагона и со смехом подниматься на плавно плывущем вверх эскалаторе. И я буду зорко следить за моей Кирой, которая вдруг стала выше ростом из-за маленького пузика, что делает её ещё более нежной и ещё более любимой. Хорошо, что есть метро, где ходят быстрые поезда и ездят сотни людей. И где можно встретить такое чудо, как моя Кирюшка.
Конец