Если бы она знала о шоу-бизнесе, хотя бы десятую часть того, с чем я столкнулся, бежала бы от меня на другой конец этих зарослей, что растянулись на сотни километров. И осталась бы рядом со мной, чтобы оградить от тонны грязи, если бы… если испытывает ко мне чувства.
Сложно сказать, что полюбила меня. Нравлюсь? Да. Желает? Без сомнений. Сделает всё, что от неё зависит, чтобы спасти меня, если попаду в беду? Жизнь положит. Во всём этом я уверен. А вот в том, что любит ли она меня, – нет.
Я сбивал палкой сочные листья, что попадались под ноги. Даже и не заметил, что лес немного поредел. Тино плёлся сзади. Я настолько углубился в свои мысли, что совсем забыл про него. Стало стыдно. Хоть и пытался не замечать мальчишку, трудно было игнорировать то, как он мужественно переносил все тяготы похода. Тут и взрослым-то тяжелее некуда. А вот пацанёнку и вовсе не место.
Не говорю о том, что за ним следуют враги его семьи. Чувство уважения он к себе вызывал. Это точно. Тино осматривался вокруг, выискивая нужные деревья или кусты.
– Я смотрю, что ты знаешь джунгли. Бывал здесь? Или в подобном месте? – спросил я.
Мальчишка резко остановился, смотря прямо мне в глаза своими угольными. Пойми, что за черти у него там скачут. Я невольно заметил, что он худ не по возрасту. Кожа да кости. А сейчас и под глазами круги появились.
– У меня хороший друг живет в деревне, что лежит по нашему курсу. Отец не позволял там бывать одному. Боялся, что со мной что-то может случиться: змеи там или другие хищники. Запреты можно нарушать. Мои надсмотрщики уяснили одну очень важную вещь: тот, кто мне мешает развлекаться, очень об этом жалеет, – от неестественной на этом ещё по-детски угловатом лице взрослой ухмылки меня передёрнуло. – Поэтому мы всегда договаривались полюбовно, так, кажется, взрослые говорят?
– Отец печётся о твоей безопасности. Это нехорошо – так рисковать. Сам видишь, каково здесь, – отметил я.
– Наверное, – пожал он острыми плечами. – Деревня – это не дикие джунгли.
– Возможно, ты прав.
– О, нашёл. Смотри, какие гроздья. Наедимся до отвала, – крикнул мальчишка и полез на дерево. – Я буду скидывать, а ты относи их в сторону.
Несколько связок маленьких стручков бананов зелёного цвета, внушали оптимизм. Надо было только убедиться, что они хоть созрели. Я их складывал в горку и осматривался, когда раздался вскрик Тино. Собственная молниеносная реакция поразила меня до глубины души. Только что стоял у аккуратной кучки плодов, а в следующую секунду очутился рядом с тощей фигуркой мальчишки.
Едва успел его оттолкнуть, даже не сообразив, что его напугало. Оказывается, он застыл перед огромным удавом. Я тоже превратился в изваяние. Всё происходило как будто в замедленной съёмке. Но вместе с тем очень быстро. Потому, что каждая мелочь отпечаталась в мозгу. Широкая пасть с длинными клыками и раздвоенным чёрным языком в мгновение ока оказалась перед самым лицом. Зрение сфокусировалось на твари. Разглядел каждую чешуйку, узор, гладкие, округлые очертания челюстей, розовую внутренность пасти, длинные острые клыки и черный юркий язык, трепещущий раздвоенным концом. И стеклянные, парализующие глаза. Мое тело обвили тугие кольца удава. Я почувствовал тяжесть, как будто на меня накинули тяжёлые баулы. Окружающий мир померк. Будто выключили свет. И звуки слышались как сквозь толщу воды.
Я пытался дёргаться, стараясь хоть как-то ослабить хватку, но делал себе только хуже. Грудную клетку сдавило так, что вздохнуть не мог. Я думал упаду, однако змея будто издевалась, удерживая меня на ногах. Сильная тварь. В голове зашумело, а лицо болезненно раздулось. Я физически чувствовал, как оно стало отекать.
А затем в голову полезли совсем ненужные картинки из фильма «Анаконда». Когда-то видел его отрывками. Мы еще ржали над… не помню над чем. Но было весело. Та гадина, что убивала меня сейчас, была намного мельче своего киношного прототипа, но опаснее. Она была реальной и очень сильной. Сможет ли она меня заглотить? Обедать месяц не придётся после такой дичи, как я.
«Господи, о чём я думаю? Уже представляю себя кормом для рептилии. Неужели так нелепо закончится моя яркая, неординарная жизнь? Уже вижу заголовки о своей шокирующей общественность смерти:"Известный певец погиб в неравной схватке со змеёй, чудом спасшись при падении самолёта". Будут ли обо мне горевать фанаты, или станут подшучивать и сочинять анекдоты, как о Куке, которого в знак уважения съели аборигены?»