– Хорошо, – сипло сказал я, потому что голос сел от страха и волнения. Я не хотел причинять девушке ещё большую боль, чем она испытывает. – Вставь между зубами. Капы у нас тоже нет, к сожалению, чтобы защитить твои красивые зубы.
Я подал ей скрученный в валик кусок материи. Она покорно засунула его себе в рот, прикусывая.
– Готова?
– Черт бы тебя побрал, Дэйв! Сколько можно?
– Сейчас, – сказал я и крепко ухватил больную руку, укладывая на своё бедро и взглянул на девушку, та быстро вернула тряпку на место.
Лезвие прочертило линию, набухающую тёмной кровью, а Кристина, коротко застонав, упала навзничь, теряя сознание. Это было на руку. Лезвие вошло глубже.
Глава 32. Ловушки
Кристина
Я пришла в себя неожиданно. Открыла глаза и увидела небольшой чистый кусочек неба между пышными кронами деревьев. Дэйв сидел рядом, спиной ко мне, что-то сосредоточено делая. Руки его совершали резкие движения.
– Что делаешь? – хрипло спросила я.
– Пришла в себя? – спросил он, развернувшись. – Я тут палки заостряю. Надо было чем-то заняться, пока ты прилегла отдохнуть.
Его весёлый тон меня не обманул. Парень был бледен. И смотрел с тревогой, чуть ли не заглядывая в душу. Мне было очень жаль, что ему пришлось пройти через это. Вспомнила о причине своего обморока. Мне кажется, что я рухнула в бессознательное состояние прежде, чем ощутила боль. Настолько она была сильной, ослепительной. На предплечье красовалась аккуратная повязка, пропитавшаяся кровью.
– Извини. Пока сменить не получится. Да и не стоит, наверное, её теребить.
– Можно узнать, что ты сделал?
– Выпустил гной. Его было много. Пришлось сделать два надреза. Зато опухоль спала.
– Спасибо, – я мрачно уставилась на руку. – Неприятно, что шрамы останутся, и мне придётся носить длинные рукава даже летом, но это лучше, чем мучиться от боли или ждать ещё какой-нибудь гадости. Змеюка оставила о себе память на всю жизнь.
– Да. Вселенское зло – оно такое. Бесследно не исчезает. Тогда как добро быстро забывают. Пить хочешь?
– Очень, – призналась я, облизывая сухим языком потрескавшиеся губы. Взгляд парня остановился на моих губах, а мне стало жарко.
– Тебе надо много пить, – откашлялся он, отводя взор.
– Вот чёрт! – присела я на месте, принимая бутылку. – Долго я провалялась?
– Нет. Не суетись. Минут пятнадцать. Не больше. Я бы предпочел, чтобы поспала ещё немного. Но нам правда надо торопиться.
– Ты прав, – вернула я пустую тару. Дэйв засунул её в рюкзак. – Не пойму одного: почему они так долго?
– Кто его знает? Но это нам на руку, – ответил Дэйв, протягивая мне руку и ставя на ноги. Голова была ясной, слабости не ощущала, только шею немного тянуло.
– Мышцы свело? – поинтересовался парень. Я кивнула в ответ. – Это ещё ничего. Ты упала навзничь, хоть и с небольшой высоты. Хорошо, что почва мягкая, отпружинила. Так и сотрясение недолго было заработать.
– Дальнейшие наши действия? – спросила я.
– Без понятия, – пожал плечами Дэйв.
– Эй, так не пойдет. Как поступают партизаны или разведчики, чтобы сбить погоню со следа или притормозить?
– Препоны всякие создают, – ответил он.
– Правильно: устанавливают ловушки и прячутся или убегают, в зависимости от поставленной задачи, – подтвердила я.
– Как ты себе это представляешь? – поинтересовался Дэйв.
– А фантазия нам на что? – хитро улыбнулась я. Яркая улыбка была мне ответом.
Подниматься по склону было тяжело. Ноги скользили на влажной почве и гниющих листьях. Надо было подняться достаточно высоко, чтобы можно было уйти от погони, но и достаточно близко, чтобы нас заметили, при этом сохранив факт отсутствия с нами некоторых членов маленького отряда.
Если за нами понаблюдать со стороны, то можно было решить, что сходим с ума. Посмеялись бы с бессмысленных, по их мнению, действий. Нам же весело не было. Я хватала тонкие длинные стебли побегов, пригибала их к земле и привязывала более прочными травинками к корешкам, затем забрасывала листьями. Таких ловушек мы понаставили по всей поверхности, что пересекли, уходя всё дальше.