Черт побери, все так запуталось. Чего же он хочет? Чего же он хочет на самом деле? Клэр раздраженно дернулась в его руках. Что он хотел сказать ей? Что он хочет от них обеих?
От каждой из них?
Клэр еле сдержала начинающуюся истерику и, оттолкнув Эдама, высвободилась из его объятий и бросилась прочь.
— Мне надо переодеться!
— Я иду с тобой. У тебя шок.
Клэр заколебалась, напряглась, запаниковала. Ее глаза превратились в щелочки, две настороженные серебряные щелочки. Только Эдама сейчас не хватало в ее спальне!
— У меня нет никакого шока. Я в полном порядке! Г-где Салли? — выпалила она.
— Мне пришлось отправить ее прилечь. Моя дорогая Клэр, я не собираюсь насиловать тебя… накануне нашей свадьбы. Хочу, чтобы ты, как следует выспалась. Понимаешь, у меня одна забота: чтобы с тобой все было в порядке. Я прослежу, как ты примешь душ, и уложу в постель, а потом оставлю тебя твоим снам.
Эдам умолк, затем добавил, но совсем другим тоном… тоном мучительно-нежным:
— Ты очень дорога мне…
Дорога? Клэр ошеломленно уставилась на него.
Дорога… моя дорогая… наша свадьба…
Эдам все еще намерен жениться на ней? Несмотря на ту интимную сценку с ее сестрой? Он что, совсем бесчувственный? У него совсем нет сердца?
Ну да, конечно же, у него нет сердца. Он никогда и не притворялся, что у него есть сердце. Дорога она ему! Черта с два! Моя дорогая! Это просто слова… слова, которые, по его мнению, хочет слышать любая невеста.
И все же…
И все же он так странно смотрит на нее… и его голос… эта искренность в его голосе…
Она совсем запуталась! Может, у нее действительно шок? Бред, галлюцинации. Или у него?
Клэр бросилась в дом, не в силах больше находиться рядом с ним. Она была слишком слаба, слишком смущена, чтобы спорить.
Но когда Эдам попытался помочь ей раздеться, силы откуда-то появились.
— Иди к себе и прими душ… не то заработаешь воспаление легких! — прохрипела она, не приглашая его в свой душ, что сделала бы, если бы обстоятельства не изменились. Но обстоятельства изменились.
Эдам слегка нахмурился, как будто ее реакция озадачила его.
— Ты уверена, что справишься сама?
— Абсолютно уверена.
Клэр спрятала руки за спину, поскольку ей до смерти захотелось разгладить складку на его лбу, взъерошить его мокрые волосы. Еще вчера она бы…
Эдам направился к двери, соединяющей их комнаты, и Клэр приняла решение.
— Эдам?.. — (Он обернулся.) — Ты не мог бы прийти ко мне… скажем, минут через десять? Я… нам необходимо поговорить.
Он еще сильнее нахмурился.
— Конечно. Я вернулся бы… в любом случае… перед сном, посмотреть, как ты тут… — торопливо пояснил он, увидев, как свирепо вспыхнули ее глаза. — Я тоже должен сказать тебе одну вещь. Даже не одну, а две…
Ее сердце дрогнуло.
Я скажу Клэр…
Да. Ничего другого она и не ждала. Надо покончить с этим. И чем скорее, тем лучше. Сегодня, сейчас. Она не сможет уснуть, пока не разъяснит ситуацию.
Чего бы это ни стоило… ей.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Когда Эдам вернулся, Клэр сидела в постели, укрывшись одеялом до подбородка и обхватив руками колени. Нервы ее были напряжены до предела, но она была готова… готова сообщить ему, что утром уезжает.
Однако слова, слетевшие с ее губ, оказались совсем не теми, которые она намеревалась произнести.
— Эдам, я видела тебя с Салли.
Клэр судорожно вздохнула и взглянула на него огромными, полными печали глазами. Эдам стоял так близко к кровати, слишком близко… такой волнующе-мужественный и сексуально привлекательный: еще влажные взлохмаченные волосы, босые мускулистые загорелые ноги, выглядывающие из-под синего махрового халата…
— Видела? — Он явно удивился. — Тогда ты слышала?..
Его спокойствие разъярило ее.
— Я слышала достаточно! — Клэр закусила губу и начала по-другому: — Эдам… я не виню тебя. Моя сестра — чудесный человек. Она заслуживает счастья… после всего, что ей пришлось пережить.
— Полностью с тобой согласен. — Морщинка прорезала его лоб. — Но, что ты имеешь в виду… ты винишь меня? За что? За то, что я раскопал правду? Или за то, что вообще нанял частного детектива и пустил его по следу этого подонка?
Клэр вытаращила глаза. Частный детектив? След подонка? О чем он говорит?
И тут ее осенило. Он говорит о Ральфе, беглом муже Салли! Должно быть, детектив что-то выяснил, а Эдам передал это Салли…
— И что же… что ты сказал моей сестре? — прошептала она. Это могло бы многое объяснить… но не все. Далеко не все, черт побери! — Я не все слышала.
Эдам как-то странно взглянул на нее. Ей показалось, что она чувствует, о чем он думает. Ему интересно знать, что она слышала? Что видела?
— Тот телефонный звонок был от частного детектива. Он звонил из Квинсленда, — начал Эдам, не сводя глаз с ее лица. — Он только что вышел из дома жены Ральфа Бэннистера. И его маленькой дочери.
— Жена? Дочь? — Клэр задохнулась от недоверия. — Эдам, о чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что, когда так называемый муж Салли, Ральф Бэннистер — или Планкет, или как бы он там себя ни называл, — женился на твоей сестре, он уже имел жену и ребенка. Он бросил их перед рождением девочки… так же, как бросил Салли. Этот человек явно не желает брать на себя ответственность, не может выдержать реальности брака.
— Но… но это означает…
— Это означает, что Салли по закону — не замужем за ним и никогда не была. Она свободна от него. Так что теперь нет нужды выслеживать Ральфа, чтобы добиться развода. Салли — уже свободная женщина.
Клэр продолжала таращить глаза.
— Так ты для этого нанял детектива? Чтобы освободить Салли от Ральфа?
А не для того, чтобы вернуть свои деньги, как она считала.
— Конечно. И теперь Салли свободна. И если пожелает, может выйти замуж.
Сердце Клэр облилось кровью.
— За тебя? — Она не хотела спрашивать, но вопрос вырвался сам собой.
Эдам посмотрел на нее как на слабоумную.
— О чем ты говоришь, черт побери? Я женюсь на тебе. — Выражение его лица изменилось, он явно встревожился. — Клэр, ты уверена, что с тобой все в порядке? Удар молнии не повредил твою память?
Если бы! Но деваться было некуда. Она должна была расставить все точки, раз и навсегда.
— Эдам, я видела тебя с Салли.
Дождь барабанил по крыше, но Клэр казалось, что стучится он прямо в ее сердце.
— А-а… — Его озабоченность исчезла. Он даже улыбнулся. Ласково. Или сочувственно? — Твоя сестра была в шоке, плакала, — напомнил он. — Я думаю, что скорее от облегчения, чем от горя. Я просто подставил ей братское плечо.
Братское?
Интересно, сколько братского в словах «Ты нужна мне».
О Боже, лучше бы она не начинала этот разговор!
Клэр крепче обхватила колени. Только бы не завизжать, не завыть, не дать отчаянию поглотить ее!
И все же Клэр заставила себя продолжать:
— Когда я видела вас вместе, Салли не плакала, она казалась очень спокойной. Слова прозвучали жалобно.
— Я бы сказал, оцепеневшей, а не спокойной. Ошеломленной. Ты можешь винить ее за это?
Как отвратительно спокоен он сам! Стоит рядом с ней, само воплощение непринужденности и самоуверенности. Да еще улыбается, черт его побери!
Клэр свирепо смотрела на него, сцепив зубы.
— Ну да, она плакала недолго, — согласился Эдам все так же невозмутимо. — Слава Богу, она с ним покончила.
Покончила с Ральфом… и уже готова полюбить другого?
— Эдам, я… я слышала все, что ты сказал ей. Я слышала, как ты сказал, что она нужна тебе.
Он нахмурился, его улыбка исчезла.
— Нужна? Ах… это. — Его лоб разгладился. — Теперь я начинаю понимать. — Эдам покачал головой, в его глазах вспыхнули насмешливые искорки. — Вот к чему приводит подслушивание под дверьми. Подглядывание в замочные скважины. Получаешь лишь фрагмент картины.