Как будто это поможет.
Плотно зажмурив глаза, она подавила нарастающую панику.
Давай, думай...
Был субботний день, и у нее заканчивались продукты. Поскольку кормить нужно было только ее, а она все равно собиралась на ужин к подруге, то решила пройтись по магазинам, а не ехать в супермаркет. Она вспомнила, как шла по оживленной главной улице и остановилась, чтобы перейти дорогу. Перед ней остановилась машина, а потом...
И что потом?
В полузабытьи мелькнули хлопающие дверцы машины и парень, набросившийся на нее... а потом ничего.
- Эй! Кто-нибудь! - никто из людей не шелохнулся. – Вы живые?
Ее голос звучал тонко и гулко, еще больше укрепляя ее подозрение, что это была большая комната.
Тишина встретила ее, когда она прищурилась в темноту.
- Эй! - попробовала она снова, на этот раз громче.
Внутри нее вспыхнуло непреодолимое желание закричать, но она не поддалась ему.
- Кто-нибудь меня слышит? – громче крикнула она, ее голос надломился.
Она обращалась уже не к тенистым углам комнаты, а к своим собеседникам за столом. Ни один из них даже не дернулся. Она опустила голову и глубоко, содрогаясь, вдохнула, стараясь успокоить колотящееся сердце и взять мысли под контроль.
О, Боже, что со мной происходит? Где я?
Только тогда она заметила, что на ней не та одежда, в которой она вышла на улицу, которую помнила - свой любимый синий пуловер и черные джинсы.
Это не одно из моих платьев...
От осознания того, что кто-то раздел ее и переодел в это облегающее черное коктейльное платье, у нее свело живот и закружилась голова. Она в недоумении уставилась на себя. Над вырезом платья с низким разрезом торчал край черного бюстгальтера с оборками, который она не узнала; один из тех пуш-апов, которых она обычно избегала, потому что считала свою грудь и так слишком большой и придерживалась мнения, что такое белье "не подходит" для врача.
Ее взгляд опустился ниже, и она увидела, что ноги у нее голые.
Она застонала, жалкий звук бессильно повис в воздухе вокруг нее.
- Пожалуйста. Зачем вы это делаете?
Стиснув зубы, она сжала кулаки и со всей силы надавила на металлические наручники. То же самое она проделала с ногами, не обращая внимания на острую боль, расцветшую в запястьях и лодыжках.
- Блядство, - вздохнула она, обмякнув в кресле.
Она снова напряглась, когда до ее ушей донесся низкий жужжащий звук. Слева от нее произошло движение, и она повернула голову, вглядываясь в темноту. Из тени выехал мужчина в инвалидном кресле.
- Так-так, Кендра, я действительно не думал, что ты из тех женщин, которые ругаются при любых обстоятельствах.
Кендра с недоверием смотрела на мужчину. Чем ближе он приближался к ней, тем более знакомым он казался, хотя она никак не могла его вспомнить.
- Отпустите меня, - сказала она, когда он проехал рядом с ней, заглушив электромотор.
- Здравствуй, Кендра, ты хорошо выглядишь. Прошло столько времени.
Она повернулась на сиденье боком, как могла, и посмотрела на мужчину.
- Кто вы?
Хотя, как только слова вырвались из ее уст, она уже знала. По его лицу прошла тень.
Но тень чего, - задалась она вопросом. - Обиды? Злости? Мгновение прошло, и его маска безразличия снова была на месте.
- Ты действительно не помнишь меня?
Она помнила. Конечно, помнила. Ярко-рыжие волосы невозможно было перепутать. Они были все такими же непокорными и грубыми, но теперь у него была редеющая линия волос и лысина в придачу.
- Да, я тебя помню, - тихо сказала она.
Она забыла упомянуть, что не могла вспомнить его имя. Если только не считать "Рыжий Придурок" именем.
- Так кто я?
Его имя пришло ей на ум в мгновение ока.
- Джаспер...
Морковка.
Она прикусила губу, не веря, что чуть не сказала "Морковка".
Ее затошнило, и она облизала пересохшие губы. Женщина уставилась на худого, скрюченного человечка в инвалидном кресле, на большие, водянистые голубые глаза, еще больше увеличивающиеся за стеклами очков, и маленький курносый нос, который был совершенно не к лицу парню.
Ну же, Кендра, черт возьми, подумай.
Она знала, что должна ответить на его вопрос, знала, что это, возможно, самый важный вопрос, который ей когда-либо задавали в жизни.
Но какой, черт возьми, ответ?
- Да? Продолжай.
Он пришел к ней в порыве, который был почти физическим по своей интенсивности, выбивая из нее дыхание.