— Мало ли куда. Меня-то дома не было. Могли растащить.
— Ерунда. Воров у нас нет… — сказал Галан и прикусил губу.
Балбар промолчал.
12
Вернулись они, когда луна поднялась уже высоко и под ее сиянием табор с догорающими кострами выглядел сказочно незнакомым. Около костров было тихо. Кто лежал к огню спиной, кто грел ноги. Евсей Данилович и Бальжинима со стариками еще допивали чай. В мужской басовитый говор изредка вплетались высокие женские голоса.
Услышав шаги, Евсей Данилович поднял голову:
— Это вы, ребята? Чего бродите ночью?
Галан чуть задержался, чтобы поговорить с парторгом, а Балбар, не останавливаясь, прошел к своему костру. Скоро вернулся и Галан.
— А Володи нет. — Балбар огляделся.
У костра на бревне стояла Володина кружка и рядом сумка с продуктами.
— Ну что, спать будем? — спросил Галан, развязывая свой походный мешок. Он устал за день, а тут еще этот поход на гору. — Возьми платок, голову завяжи. А то комары заедят.
— Да что я, баба, что ли, — отмахнулся Балбар. — Как хочешь…
Они постелили старую козью доху на траве и легли рядом, укрывшись телогрейкой. Галан сладко зевнул и умолк. По степи бродят лошади, где-то совсем близко гремит ботало. Балбар смотрит на небо. Сколько звезд! Холодные, как льдинки. Неужели там, наверху, тоже есть жизнь?! Может быть, оттуда кто-нибудь смотрит на землю так же, как Балбар на небо? Странно, что земля тоже светится. Не так, конечно, как луна, и все-таки, говорят, светится. Почему? Моря и океаны излучают свет? Говорят, что поверхность луны темная. Отчего это? Спросить бы Галана, небось знает. Но спрашивать неловко. Еще посмеется: неуч! «Да и в самом деле неуч, — думает с досадой Балбар. — Если бы учился, не хуже Володи Дамбаева был бы сейчас…» Балбар приподнял голову. Володи все нет. Уж не там ли он, среди женщин, откуда время от времени доносится короткий смех? Рядом посапывает Галан. Над ухом противно гнусят комары. Со стороны костра долетел веселый голос Евсея Даниловича, и в Балбаре опять вспыхнула злоба. Он укрылся с головой, но уснуть не смог. Тоскливо звякнуло ботало. Балбар откинул телогрейку и сел, обхватив руками голову. На душе было неспокойно и одиноко, словно только он единственный остался под этой луной. Позвякивание ботала и лошадиных пут вызвало в памяти Балбара другие ночи. Разве забудешь, как Дарима гладила его голову, как он целовал ее и она отзывалась на его поцелуи. Ведь было же это, было! А теперь… От мысли, что Дарима рядом и не хочет видеть его, сердце гулко забилось в груди.
Послышались чьи-то шаги. О, Володя Дамбаев явился. Сел на бревно и никак не может снять сапоги. То руками подергает, то носком под каблук норовит поддеть — ничего не получается.
Балбар быстро вскочил на ноги и подошел к нему:
— Давай помогу… Держись как следует. Эх, сапоги-то мокрые. Где это ты так? — Балбар изо всей силы потянул сначала один сапог, потом другой, сам чуть устоял на ногах. — С девушкой был, что ли?
— У тебя одно на уме. — Володя стал разматывать мокрые портянки.
— Ну, не с девушкой, так с женщиной, — опять попробовал пошутить Балбар. — Или это секрет?
— Секрет… — Володя усмехнулся. — Гунгар чуть трактор не утопил, завяз в болоте… А что касается женщин, то можешь быть спокоен. Чувствую, на кого намекаешь. Только по чужим следам я не хожу.
Они замолчали. Балбар отошел в сторону и бесшумно метнулся к дальнему костру, откуда еще недавно слышался женский говор.
Бутид-Ханда неподвижно сидела, уткнувшись подбородком в колени. Черные волосы ее рассыпались по спине и свисали с плеч до самой земли. «Купалась, наверное», — подумал Балбар. Он поискал глазами Дариму. Но как различить ее среди спящих женщин? Вон там, около телеги, кто-то свернулся клубочком, может, она? У костра ее нет. Балбар в нерешительности замер. Глупо будет, если сейчас, среди ночи, Дарима, увидев его, поднимет шум… И вообще к чему все это? Разве можно вернуть вчерашний день?..
Балбар поднес кулак к губам и тихо кашлянул. Бутид-Ханда вздрогнула и обернулась.
— Послушай, Бутид-Ханда, можно тебя на минутку? — заговорил он вполголоса.
Она не ответила. Тогда Балбар приблизился настолько, что она увидела, как блестят его зубы.
— Здравствуй, — проговорил он шепотом и сел рядом с ней.
Бутид-Ханда тряхнула головой и стала теребить кончики волос.
— Мы уже виделись, — заговорила она холодно. — Днем у тебя не хватило смелости поздороваться. Что тебе?
— Ну, вот еще… что за вопрос… — Балбар смутился: так она никогда с ним не разговаривала. Может быть, ей неловко перед женщинами? — Давай пройдемся. Я хочу тебе что-то сказать.