Оглядываясь назад, я понимаю, что, переехав сюда, мама поступила правильно. Порой мне было непросто: я верила в силу звезд и, по мнению других детей, жила в доме ведьмы, однако именно здесь я познакомилась с лучшей подругой, Лори. Несмотря на то, что мы по-прежнему сильно отличались друг от друга и Лори больше любила анализировать, чем мечтать, астрология не только укрепила нашу дружбу, но и помогла нам пережить трудные времена. Около шестнадцати лет Лори перенесла тяжелый удар судьбы, ввергнувший ее в глубокую депрессию. Ее любимый брат, с которым они были очень близки, разбился в аварии. Лори было невероятно больно, и она не могла справиться с потерей.
Она начала отдаляться от родителей и от меня и замкнулась в себе. Ей больше не хотелось жить. Я отчаянно искала способ помочь лучшей подруге.
Однажды в предсказаниях бабушки я случайно нашла гороскоп, основанный на дне рождения Лори. В нем я обнаружила проблеск надежды, необходимый моей лучшей подруге: там говорилось, что вскоре у нее в жизни произойдет что-то очень важное. Ей придется столкнуться со своими страхами и внутренними демонами, но в итоге все эти испытания сделают ее сильнее.
Я рассказала о гороскопе Лори, и в тот момент, когда ее мир грозил вот-вот рухнуть, нужные слова словно осветили тьму у нее внутри. Она восприняла их как знак, в котором отчаянно нуждалась, чтобы начать битву со своей болью. Следующие несколько лет Лори решительно боролась, чтобы вернуться к жизни.
Это событие сильно повлияло на нас. Мы всерьез увлеклись астрологией, и общий интерес укрепил нашу дружбу. Эта страсть заняла важное место в нашей жизни, а тесная связь стала одной из причин, по которой мы вместе поехали учиться в университет в Манчестере.
Вопреки здравому смыслу и советам бабушки я поступила на журналистику, параллельно окончила всеобъемлющую онлайн-программу по астрологии, а Лори стала юристом. Каждую среду, по вечерам, мы собирались в «Скинни Пиг», нашем любимом пабе, чтобы выпить пива и отведать ребрышки барбекю с домашним соусом – лучшие во всем Манчестере.
Я поднялась по двум перекошенным ступенькам и толкнула входную дверь. Сольвей считала, что запираться не было смысла, ведь она все равно с удовольствием откроет любому. По ее мнению, это место должно было быть домом не только для нас, но и для всех беспокойных душ снаружи, которые пытались найти в жизни какой-то смысл. Раньше здесь нередко было столько народу, что я чувствовала себя как в небольшой гостинице.
– Всем привет! – крикнула я, войдя в коридор, и бросила дорожную сумку в угол под шкафом. Услышав из гостиной грохот барабанов, я сделала глубокий вдох и приготовилась к предстоящим выходным, которые проведу здесь. В этом доме не было ни возможности уединиться, ни правил. Изначально, в детстве, мне это нравилось, но потом все изменилось. Однажды в подростковом возрасте ко мне в гости пришел мой первый парень Уилл. Тогда нас застукали в гостиной за поцелуями и обжиманиями своенравные друзья бабушки. В пятнадцать лет такое вряд ли покажется приятным. Они, конечно, сказали: «Простите, развлекайтесь дальше», но у меня уже пропал настрой, а после того как Сольвей тоже вошла в комнату и принялась рассказывать нам что-то о любви и отношениях, Уилл сбежал и потом ловко обходил меня стороной в школьных коридорах.
Я пошла на звук и обнаружила бабушку сидящей на полу с гигантским барабаном. Ее стройное тело облегало бирюзовое шелковое кимоно, длинные седые волосы были уложены в высокую прическу из отдельных непослушных прядей, а глаза закрыты. Ее подруга Шэрон танцевала в такт ударам, и золотые браслеты на ней бренчали, делая мелодию еще ярче. Меня уже давно не удивляли такие зрелища. Я пожала плечами и, не желая им мешать, вышла из дома через коридор обратно в сторону сада. Мама точно была там, потому что маленькая беседка, над крышей которой густо вился виноград, летом была ее любимым местом. Как я и думала, она лежала на шезлонге с книгой.