Она присела, специально как можно дальше от меня.
– Не беспокойтесь, я за секунду и думать забыл о вас и вашей дерзкой и бестактной выходке.
Это было неправдой, но ей знать об этом не надо. Закончив доклад, я разозлился на себя за то, что мне было трудно вернуться к тексту. Сразу сосредоточиться не помогла даже шутка. Я ненавидел, когда у меня что-то не получалось. Сделав глубокий вдох, я посмотрел на небо. Мне и сейчас нужно было многое подготовить, переделать кучу дел, а я чем занимался? Просто сидел, запертый с наглой и бесцеремонной незнакомкой.
– У вас с собой телефон? – с надеждой спросил я.
– Извините, но он разрядился, пока я смотрела видео с котиками, – виновато ответила она.
– Боже, как вы можете так бессмысленно тратить время?
– Должна сказать, что в реальности вы выглядите гораздо надменнее, чем во время выступления. – Брюнетка глубоко вздохнула, и я приготовился к тому, что сейчас с ее дерзких губ сорвутся новые оскорбления. Надо признать: с дерзких и очень красивых губ. Но об этом в подобной ситуации я размышлять уж точно не стану. – Мне казалось, что вы лишь немного оторваны от реальности, так как сейчас вас все боготворят, но такого высокомерного ученого, как вы, я еще не встречала!
Я ошеломленно уставился на нее. Краем глаза увидел у нее на платье пропуск для прессы. Нова Старон, «Станнинг». Просто великолепно. Конечно, она была журналисткой, да еще и из бульварного журнала! Мне казалось, будто кто-то хотел подвергнуть меня какому-то тесту. В Бога я не верил, однако верил в трудные испытания, ждавшие в жизни каждого. И мисс Старон определенно была одним из таких испытаний, причем немаленьким.
– А что не так? В противном случае вы бы попросили у меня автограф? – проворчал я на ее оскорбления.
Покачав головой, она встала и так же, как и я прежде, осмотрела стены в поисках выхода. При этом девушка пробормотала что-то напоминавшее «ну и придурок».
– Как-как? – спросил я, оперевшись о колени.
Она повернулась ко мне, и я увидел, как ее глаза вспыхнули презрением и гневом. Как ни странно, мне это понравилось. Большинство людей реагировали на то, что я работаю в шоу-бизнесе, с тупым восторгом. Мне захотелось разозлить ее еще больше, но я совершенно не понимал зачем.
– Я сказала, что вы ведете себя как придурок, – честно выпалила она и вздернула подбородок. Это меня позабавило, но я ей все же не улыбнулся. Я сохранял маску невозмутимости.
– Рад, что вы сообщили.
– Правда?
В ее голосе прозвучало удивление, а воинственное выражение лица немного смягчилось.
– Да, наконец я смогу изменить свою жизнь и стать лучше.
– Вы надо мной насмехаетесь? – В ответ я многозначительно поднял бровь, а она фыркнула и покачала головой. – Поздравляю, теперь вы только подтвердили мое представление о вас.
– Чудесно: рад, что смог открыть вам на себя глаза.
– Холодный сарказм вам не к лицу, лучше изображайте наигранную очаровательную улыбку, которую вы показываете остальному миру.
Брюнетка повернулась ко мне спиной, на этот раз я все-таки не выдержал и слегка ухмыльнулся.
Я разминал пальцы и чувствовал, как мной овладевает волнение. Для меня не существовало ничего хуже беспомощности. Когда ты был не в силах ничего сделать, не в состоянии распоряжаться своей судьбой и не мог выбраться из тупика. Всего этого я старался избегать. Я спал и ел только потому, что это было необходимо.
Вздохнув, журналистка повернулась ко мне и снова села рядом на ступеньку. Она сняла туфли на каблуке и помассировала ступни. Никогда не понимал, зачем девушки причиняли себе такую боль, просто чтобы быть на пару сантиметров выше.
– Как вы думаете, как скоро кто-нибудь заметит, что мы здесь? – тихо спросила она, на этот раз с явным беспокойством в голосе.
Я пожал плечами.
– Через час, может, дольше.
– О господи, – жалобно выдохнула девушка. – Зря я выпила столько шампанского.
– Это многое объясняет.
Я почувствовал на себе ее сверкающий взгляд и встретился с ней глазами.
– У вас что, с рождения какой-то тик, который заставляет вас делать гадкие комментарии по любому поводу, или просто паршивый характер? Вам нужно установить фильтр для ваших замечаний.
– Для журналистки вы удивительно мало мне льстите.
– А почему должна? Потому что вы думаете, что цель каждого журналиста – взять интервью у такого необычайно любезного человека, как вы?
– Потому что по моему опыту это так.
Язык у нее и впрямь был острый. Она продолжала заниматься своими измученными ступнями, и каштановые волосы упали ей на лицо. Девушка медленно откинула их назад, обнажив тонкую шею. Мои чувства словно обострились в сотни раз. Вены у нее под кожей слегка пульсировали, а вырез платья с этого ракурса явно показывал больше, чем было уместно. И мне нужно было отвести взгляд. Сейчас же.