Еда, погода, музыка, фильмы. Все, что я уже знаю о нем — какая-то глупая ролевая игра, которая так сильно задурила мне голову, что я не могла сосредоточиться до конца дня. После того, как он заплатил за еду, он проводил меня домой и сказал, что ему нужно идти на работу, но он надеется, что наше второе свидание продлится подольше.
И вот я здесь, расхаживаю по его гостиной, размышляя, что побудило его отказаться от своих мечтаний и перевернуть свою жизнь с ног на голову.
— Как долго ты планируешь здесь оставаться? — спрашиваю я, когда он протягивает мне охлажденный бокал «Сансер» (прим. — марка французского вина).
— Надеюсь, навсегда. Кстати, ты прекрасно выглядишь.
Обычно я не придаю особого значения своей одежде, поэтому одному богу известно, почему перерыла весь свой гардероб, прежде чем остановиться на голубом сарафане с крошечными белыми цветочками и милом вязаном кардигане. Это не совсем в моем стиле, как и аккуратные завитки, которые я уложила в прическу. Глупый мальчишка сводит меня с ума.
Я чокаюсь своим бокалом с его.
— Ты будешь жить в этом доме?
— Папа сказал, что я могу остаться здесь в межсезонье, но у меня осталось всего несколько недель, пока не возобновятся бронирования.
— Тогда что ты будешь делать?
— Думаю, подыщу квартиру. Где-нибудь, главное чтобы было достаточно места и для работы. У тебя есть какие-нибудь варианты? — он приподнимает бровь, и я понимаю, на что он намекает, но подыгрываю ему.
— Могу поспрашивать. Что тебе нужно для работы?
— Письменный стол и тихое местечко. Вот, пожалуй, и все, — говорит он.
— Над чем работаешь? Здесь не так уж много киностудий.
— На данный момент я переключился на производство аудиокниг. Кэмерон знает парня, который занимается такой работой, ему всегда нужны новые звукорежиссеры, чтобы он мог заключать больше контрактов. Я получаю записи, редактирую несколько книг в неделю и отправляю их обратно. На самом деле, это довольно просто, и нагрузка более контролируемая. К тому же, я могу заниматься этим в любой точке мира.
Последнюю часть он произносит, потягивая вино и отказываясь отводить взгляд. Я могу стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.
— Что? — смеется он. — Что это за выражение?
— Все так просто? Ты уволился с работы и пересек полмира с компьютером и чемоданом?
— Ага, оказывается, что так. Уведомил владельца квартиры, пожертвовал кучу вещей в благотворительный фонд, заказал билет, и вот я здесь. Я идиот, что не сделал этого раньше, честно говоря.
— А что, если тебе станет скучно? Или из Голливуда позвонят и предложат тебе работу над фильмом, который бывает раз в жизни?
— Скажу им, что я недоступен. Я со своей девушкой.
Своей девушкой.
И я даже не могу притвориться, что мне это не нравится. Это так мило, когда он сбрасывает маску, и от этого я влюбляюсь только сильнее.
Райан выпивает за ужином только один бокал, а после десерта petit fours (прим. — фр. Птифур — сдобное печенье) из местной patisserie (прим. — фр. кондитерская) отвозит меня в мою деревню и, держа за руку, провожает до двери. Это был прекрасный вечер, и, несмотря на мое нежелание уступать, я не готова к тому, что наш вечер закончится.
Я прислоняюсь к стене в тусклом свете общего коридора, и он размещает одну руку у моей головы. Мы смотрим друг на друга, оба понимая, что вот-вот перейдем невидимую черту, откуда возврата не будет. Его глаза закрываются, и он прижимается своим лбом к моему, глубоко вдыхая.
— Райан, пожалуйста? — я вздыхаю, прижимая руку к его сердцу.
— В чем дело, Зайка?
— Поцелуй меня?
— Не могу, — говорит он, отступая назад и прислоняясь к противоположной стене. У меня отвисает челюсть, а он не может скрыть своего удовлетворения. Он знает, какой эффект производит на меня. — Прости, милая. Я бы с удовольствием, но это всего лишь наше второе свидание. Мы только начинаем узнавать друг друга.
Я громко усмехаюсь. Это тот самый мужчина, который поимел меня полуголой на кухонном столе менее чем через пятнадцать минут после того, как мы столкнулись прошлой зимой.
— Я бы не хотел торопить события и делать то, о чем ты потом пожалеешь, но с удовольствием бы сходил на третье свидание, если в твоем расписании найдется свободное время.
— Ты же это несерьезно.
— О, абсолютно серьезно, — ухмыляется он, пятясь от меня и поправляя руками брюки.