Лифт в доме Зотова не работал, и они побрели на шестнадцатый этаж, задыхаясь, кашляя и хватая воздух, как рыбы, отдышались на лестничной площадке, подошли к квартире Зотова и остолбенели. В двери была выжжена дыра.
— Термиткой ахнули, — со знанием дела предположил Лимон, ощупывая рваные и оплавленные края дыры.
Дверь вдруг приоткрылась, показалась красная физиономия.
— Чего надо, мужики? Мы тут первые…
Лимон молча отпихнул красномордого, и они очутились в прихожей. В черной закопченной кухне, где недавно догорала термитка, гужевалась небольшая компания. Один из пирующих оглянулся и привстал. Зотов узнал соседа Борю.
— Константин Петрович? — сказал Боря несколько сконфуженно. — Извините… Мы глядим, что-то давно нет хозяина. А тут дверь такая, серьезная…
— Нашли что-нибудь? — усмехнулся Зотов.
— Книги, — пожал плечами Боря. — Кому они нужны?
Лимон тем временем сходил в комнату и вытащил из-под кучи книг за гобеленом свою железную коробку.
— Искать надо уметь, крысы, — наставительно сказал он, потрясая раскрытой коробкой. — Двадцать тысяч зеленых, как пульки в обойме! Ну, пока, хмыри… Желаю скоро и незатейливо подохнуть от стронция, кюрия, берклия и прочих витаминов…
— Зачем ты их дразнил? — сердито спросил Зотов на лестнице. — Бросились бы отнимать!
— Я только этого и ждал, — вздохнул Лимон, пряча куда-то в рукав пистолет. — Убить кого-то очень хочется, Зотыч. Дай хоть порулить!
Он сел за руль… По кольцевой трассе добрались до Симферопольского шоссе. Здесь транспорт пошел гуще: редкие ручейки его стекались в воронку одной дороги. Проезжая Бутово, Лимон потыкал пальцем в поворот и захохотал. А Зотов оглянулся на мосту через Пахру — хорошая была рыбалка.
К повороту на Столбовую они подползали на скорости тридцати километров. Лимон вертел рулем как сумасшедший, обходя впритирку металлические колымаги и тараня бампером зазевавшихся. Свернули на Любучаны.
Апрельский лес вдоль дороги налился сизо-зеленым и сквозил на солнце. Трава на взгорках полыхала изумрудом. Зотов опустил стекло и жадно дышал свежим, еще не отравленным ветром. Пусто было вокруг, лишь далеко позади мелькнула какая-то заблудившаяся машина.
Они проехали большое и настороженное село Троицкое, по которому тоскливо взлаивали собаки. Через некоторое время хорошая шоссейка кончилась. Узкая грунтовая дорога впереди уходила под воду.
— Снежок поплыл из лесу! — в сердцах стукнул по рулю Лимон. — Ладно. Ты сиди и жди, а я поскачу. Тут лесом, напрямую, два километра, не больше. Возьму Зинку с теткой — и назад. Если, конечно, тетка согласится. Боюсь, она своих кур и парничок не бросит, жадная баба…
Они выбрались из машины и закурили, разглядывая тропку к лесу, натоптанную по сухой гривке от дороги. Сзади завизжали тормоза, и кто-то насмешливо крикнул:
— Георгий Федорович, пейзажем любуешься?
Зотов оглянулся. От небольшого темно-синего «фольксвагена» шли двое — в телогрейках и кирзачах.
— Евгений Александрович? — удивился Лимон, и Зотов заметил, как он побледнел. — Так, так… А это, кажется, караульщик моей старой квартиры…
— Ну, здорово! — сказал тот, которого назвали Евгением Александровичем, и ткнул Лимона под ребра дулом «смита».
— В закрома приехал, надо понимать? А меня почему не пригласил? Нехорошо! Я, понимаешь, глаз не смыкаю, за тобой надзирая!..
— Ладно, заткнись, — невежливо сказал Лимон и заиграл желваками на скулах. — Шуточки кончились. Пойдем… Лимон по долгам платит.
— А куда ж ты денешься! — засмеялся разговорчивый Евгений Александрович. — Чекалин! Обыщи.
Чекалин подошел к Зотову и пробежался по карманам.
— Этот чистый.
— Что это значит?
— Не булькай, — лениво сказал Чекалин и повернулся к Лимону.
— И этот чистый, — сказал он через минуту, к удивлению Зотова.
— Ну, вперед! — сказал Евгений Александрович.
— Что ж я, как собака, буду лапами рыть? — угрюмо спросил Лимон. — Погоди, лопатку прихвачу.
Он поплелся к багажнику и вернулся с зачехленной лопаткой. По пути осторожно подмигнул Зотову.